Письма (выпуски 1-8)

Подобная выходка оскорбительна для всякого благочестивого человека, и тем более для чувства тех, кои имеют счастье принадлежать к отечеству, славному благочестием и верою, и которым предлагаются в Отеч. Записках статьи, так противные духу их отечества.

Св. Церковь признает сии, и подобные сим сказания (коих не три, а есть множество, как будет отчасти указано ниже), несомненно истинными и предлагает их верным сынам своим в Прологах, Чет.-Минеях и других книгах, чтобы тем питать в них уверенность, что Господь присущ в ней Своею чудодейственною силою, и всегда готов на помощь с верою призывающим Его, как Сам обещал чрез пророка: воззовет ко Мне, и услышу Его (Пс.90:15). - Каково же должно быть верующему, когда возвратясь из церкви, где слышал чтение сих сказаний, предлагаемых, как несомненно истинные, он развертывает книгу, писанную людьми, коих почитают умниками, и кои взялись просвещать его отечество, - и читает, что сии и подобные сказания суть сказки, произведения народного воображения, легенды, блестящие поэзиею греческого гения? - Искренно верующий не поколеблется, а только поскорбит и исполнится праведным негодованием на издателя Отеч. Записок. - Но что будет с слабым в вере или тем, кто еще ни тепл, ни хладен? - От одной истории перейдет он с тою же мыслью к другой, от другой к третьей и т.д., обобщит все сказания, омрачится умом, и падет в совершенное неверие. - Этого верно и хотят Отеч. Записки и они как будто нарочно стараются погасить веру в нашем отечестве под предлогом очищения его от суеверия и предрассудков.

Скажет иной: "зачем так увеличивать вещь? два-три слова много ли значат?" - Уже не в первый раз. Нынешний год два-три слова, оядотворенных, прошлый столько же, да за прошлый и т.д. - и во всей совокупности наберется довольно большой прием яда неверия у читателя и особенно у почитателя Отеч. Записок и конечно принесет плод по роду своему. - Но главное - эти немногие слова не случайность, не оговорка, а вытекают из духа и направления всего журнала. - Ум, опутавший себя началами натурализма, и исключительно опирающийся только на законах природы, как он себе воображает, не верит в чудеса вообще, а следовательно и во всякий частный вид чудес. - Если же таков источник тех двух-трех слов, то уже никак нельзя говорить, что они ничего не значат. Кто ощутит хоть слабый запах тления, заключает, что где-нибудь недалеко лежит целый тлеющий труп. И не погрешает. - Знающим образ мыслей сего журнала сии два-три слова тотчас приводят на память всю зловерную и зловредную систему его, - и крушат их, - крушат скорбью о сынах церкви и отечества, заражаемых вредными учениями Отеч. Зап. - Потому никто не должен считать наших слов задорною привязчивостью. Они - плод ревности по чистоте православия.

Если бы переводчик сей статьи, а с ним и тот, под смотрением коего издается журнал, были искренними сынами церкви, знали свою мать, любили ее, и слушались гласа ее, не только языком изречь, написать и напечатать, даже в мысль принять не позволяли бы себе такой хулы на нее. Кто кого любит, тот сильно поражается даже слабым намеком, оскорбительным для его любимой особы. - И наоборот мы говорим о сыне, оскорбляющем свою мать словом и делом: это не сын, у него или для него нет матери, потому что его слово и дело ясно обнаруживают в нем недостаток сыновних чувств к своей матери. Сыновнее сердце чутко. Если бы оно было в издателе Отеч. Зап. и его сотрудниках в отношении к церкви, тотчас бы заступилось за свою мать и не позволило бы порочить ее. Видно у них нет сей матери, и они не дети ее.

"Неужели же всему верить, что пишется?" - Нет. Весьма малому, напр., можно верить из того, что пишется в Отеч. Записках. - Но надобно различать, - кто предлагает пишемое и на каких основаниях обязывает верить ему. - Церкви, которая есть столп и утверждение истины (1Тим.3:15) нельзя не верить. Она предлагает в назидание своим сынам сказание о чудесных действиях св. подвижников над животными, как несомненно истинные. Следовательно им должно верить. - И мы верим. - Мать не станет обманывать своих детей, и вместо хлеба не подаст им камень. - На этот вывод должны бы согласиться самые умники, если бы у них достало столько ума, чтобы постигнуть, что есть церковь, что она в отношении к нам, и что мы в отношении к ней.

Между тем есть и основания к вере в сии сказания, и основания столько твердые, что на них не может не согласиться самый упорный ум, если только своими заблуждениями он не успел еще расстроить в себе законов здравого рассудка.