Письмо

— С тобой приключилась беда. Вчера вечером ты поздно вернулась, было темно. Я вышел тебя встречать, чтобы спросить, где ты была и все ли у тебя в порядке, и тут ты споткнулась. Я пытался тебя поймать, но не успел — ты упала и ударилась головой о перила. Перепугала меня до смерти. Я тут всю ночь с тобой просидел.

Мысли у Тины путались. Она смутно припоминала, что встретила Рика в прихожей, но все, что она помнила после этого, — это жгучая боль. Впрочем, было еще что-то…

— Ребенок! — крикнула она, пытаясь приподняться, от чего перед глазами все поплыло.

— Тшш, ребенок в порядке, — успокоил ее Рик.

— Откуда ты знаешь? Мне нужно к врачу.

— Нет! — голос Рика сорвался на крик. — Никаких врачей.

Тина легла обратно на диван.

— У меня болит голова, Рик, — тихо сказала она и начала плакать.

Рик осторожно погладил ее по лбу.

— Сейчас принесу тебе парацетамол.

Он вернулся через пару минут с таблетками, чашкой чая и ломтиком поджаренного хлеба.

— Вот, я тебе сделал завтрак. Эти таблетки на голодный желудок принимать нельзя.

Он подхватил ее под спину и осторожно приподнял, подсунув подушки, чтобы ей было удобней сидеть. Она поднесла к губам кружку и попыталась отпить горячего чая, но тут же поморщилась от боли.

— Прости, что доставляю тебе столько хлопот, Рик.

— Тина, ты моя жена. В болезни и здравии, и все такое.

— А как же работа?

Он посмотрел на часы на каминной полке — они стояли, он снова забыл их завести.

— У меня смена через час. Ты тут справишься?

— Конечно, иди, со мной все будет нормально. Какой сегодня день?

— Суббота. Не волнуйся насчет магазина, я все уладил.

У нее совсем не было сил, чтобы спорить.

— Хорошо, мне просто нужно поспать.

— Вот и умница.

Он запечатлел страстный поцелуй у нее на губах, заставив ее вновь поморщиться от боли.

Через пару часов после того, как Рик ушел, Тину начало одолевать чувство голода. Она осторожно свесила ноги и приняла вертикальное положение. Комната пошатнулась, но через пару секунд вернулась на место, и Тина медленно поднялась на ноги. На ней по-прежнему была вчерашняя одежда, и она чувствовала себя грязной и липкой от пота и крови. Пошатываясь, она прошла на кухню и обвела глазами царящий там бедлам. По всей видимости, Рик вчера готовил себе ужин, и его остатки были рассеяны мелким слоем повсюду. Засохшая фасоль пришкварилась ко дну кастрюли. Скорлупки валялись на столешнице, а на жирной тарелке лежали два подгоревших тоста.

Она вздохнула и начала убирать посуду. Добравшись до очередного стакана, она заметила, что его донышко покрыто тонкой коричневатой пленкой. Ненавидя себя за свою подозрительность, она поднесла стакан к носу. Застоявшийся запах виски тотчас воскресил в ее памяти события вчерашнего вечера. Она вовсе не споткнулась, ударилась она не о перила, а о кое-что пострашнее — кулак собственного мужа. Нетвердой походкой она вернулась в гостиную и замерла у подножия лестницы. Ее муж был жестоким пьяницей, который никогда не изменится. Осознание этого факта было больнее любого синяка, который она когда-либо от него получала.

Лежа в ванне, она думала, что делать дальше. Она оказалась в ловушке: в совершенно невыносимом браке на восьмом месяце беременности. Грэм и Линда были правы с самого начала. Ей было страшно стыдно и неловко за то, что она сама загнала себя в эту безвыходную ситуацию. Теперь она была просто обязана уйти, ради нее самой и малыша, но от одной мысли о возвращении в грязную комнатушку ей становилось дурно. К тому же сейчас она не могла показаться на улице — она выглядела так, словно провела десять раундов против Генри Купера.

К тому моменту, как Рик вернулся с работы, Тина чувствовала себя чуть лучше, по крайней мере, физически. Ей даже удалось приготовить ужин, и они сидели за кухонным столом, пытаясь вести нормальный разговор.

— Как работа? — спросила она невозмутимым тоном.

— Ничего. Два маленьких негодяя проехались зайцем. Кондуктор погнался за ними, но куда ему успеть за этой шпаной. Еще один сопливый шкет обмочился, так что весь день воняло мочой.

Он засунул в рот очередной кусок.

— Спасибо за ужин, солнышко. Я бы сам приготовил, ты знаешь. Тебе нужно отдыхать.

— Я в порядке, — ответила Тина, оттолкнув от себя тарелку нетронутой еды.

— Не будешь? — спросил Рик, потянувшись через стол и зачерпнув вилкой ее картофельное пюре.

— Я не голодна.

— Тебе нужны силы — не для себя, так для ребенка.

Тина сделала глубокий вдох и закрыла лицо руками.

— Я знаю, это был ты, Рик.

В воздухе повисла тишина. Рик положил на стол вилку с ножом, отодвинул ее пальцы от лица и посмотрел ей в глаза.

— Я был что?

— Вчера. Я вовсе не споткнулась. Ты ударил меня в лицо. Я помню запах виски и…

Он тут же вскочил на ноги.

— Что? Как ты могла такое подумать? Ударить тебя в лицо? Я никогда бы такого не сделал.

Заметив скептическое выражение на лице Тины, он поправился:

— Ну, то есть я знаю, что раньше бил тебя, и страшно жалею об этом, но я изменился, пойми. Мы же теперь будем настоящей семьей. Неужели ты думаешь, я буду этим рисковать?

Он опустился на пол рядом с Тиной и положил голову ей на колени.