Письмо императрицы

Но ведь она нисколько не влюблена в Павла! Или… все-таки влюблена? Если это так, то она безнадежная дура, иначе не назовешь. Пять лет назад она была наивной, романтично настроенной девушкой, и ей ничего не стоило поддаться чарам бывалого соблазнителя. Но ведь теперь она стала другой! За прошедшие годы она полностью избавилась от наивности, научилась житейской мудрости и проницательности. К тому же сейчас она прекрасно знает, что за человек Павел Ковров. И, несмотря на это, позволяет себе грезить о нем и страстно желать его близости. Непостижимо!

«Ну все, довольно! – сердито оборвала себя Наташа. – Сколько можно думать все об одном? Ты сама внушаешь себе, что влюблена в Павла, а на самом деле ничего такого и близко нет. Просто он все время вертится у тебя перед глазами, вот ты и вообразила бог знает что».

Припудрившись и подкрасив губы розовато-вишневой помадой, Наташа открыла флакончик с духами. Комната наполнилась нежным ароматом фиалок, от которого Наташа сразу настроилась на мечтательный лад. В конце концов, все не так уж плохо, подумала она, улыбнувшись своему отражению. И ей совершенно не о чем грустить. Она молода, красива, богата, постоянно окружена поклонниками. Рано или поздно один из них станет ее мужем, и она подарит ему прекрасных детей. Но это случится когда-нибудь потом. А сейчас… сейчас она поедет на блистательный бал в Тюильри, и, может быть, сам Бонапарт пригласит ее на танец.

– А почему бы и нет? – вслух произнесла Наташа. – Ведь должен же он с кем-то танцевать! Тогда почему не…

Окончание фразы застряло у нее в горле: из глубины зеркала на Наташу смотрел Джонатан Стентон. Он стоял позади нее, на расстоянии нескольких шагов, и, скрестив руки на груди, с улыбкой наблюдал за ее действиями. Машинально Наташа отметила, что черный вечерний костюм с золотым парчовым жилетом сидит на нем безукоризненно, а его волосы уложены несколько иначе, чем тогда, в театре. И вообще, он необычайно обаятельный мужчина, не менее обаятельный, чем Павел Ковров…

«Но как он попал сюда?» – мелькнуло в голове Наташи, и ее оцепенение тотчас прошло.

Закрыв флакончик с духами, Наташа поставила его на столик, а затем повернулась к Стентону.

– Вот так сюрприз! – проговорила она, медленно приближаясь к нему и покачивая головой. – Барон Джонатан Стентон собственной персоной… Если, конечно, это действительно вы, а не игра моего воображения!

– Как ни странно, это я, – рассмеялся он. И тут же, посерьезнев, прибавил: – Только, прошу вас, не торопитесь поднимать шум. Я не собираюсь похищать вас или делать что-то дурное. Я пришел, чтобы поговорить с вами и, рискну предположить, что это желание взаимно.

– Как вы проникли сюда? – спросила Наташа. – Ведь это не частный дом, а посольство, которое, насколько я знаю, хорошо охраняется.

Стентон пренебрежительно хмыкнул.

– Если бы мои владения охранялись так же «хорошо», я бы выгнал начальника охраны взашей… Но не будем тратить время на ерунду! Как я понимаю, с минуты на минуту сюда постучится ваш компаньон, а встреча с ним не входит в мои планы. Может, вы набросите на дверь задвижку?

После недолгого колебания Наташа выполнила его просьбу, рассудив, что Стентон при желании мог давно сделать это сам. Потом вернулась на прежнее место и пытливо посмотрела на собеседника.

– Итак, господин барон, о чем вы хотите поговорить?

– Сделайте одолжение, называйте меня Джонатаном, – попросил он. – Ведь вы уже назвали меня так в театре, к чему теперь церемониться?

Наташа смущенно кашлянула.

– Тогда это вышло случайно, от неожиданности… А впрочем, – махнула она рукой, – какая разница? Итак, Джонатан, говорите же, я вас слушаю!

Он прошелся по комнате, поглядывая на нее с ласковой, понимающей и немного ироничной улыбкой.

– Милая Натали, я прекрасно знаю, зачем вы приехали в Париж, – без обиняков начал он. – Вы здесь из-за меня: я догадался об этом сразу, как только увидел вас в компании князя Коврова. Как я понимаю, вы хотите выкупить у меня письмо матери русского царя?

– Так, значит, оно и правда у вас?! – воскликнула Наташа. – Это вы похитили его из тайника Марии Федоровны?!

– Да, Натали, это сделал я, – спокойно подтвердил Стентон. – И не нужно смотреть на меня с таким осуждением: я ничем не обязан ни вашей стране, ни матери вашего государя. А теперь скажите откровенно, каковы ваши намерения. Проще говоря, что вы предлагаете мне в обмен на письмо?

Наташа провела ладонью по лбу, смахивая выступившие от волнения капельки пота.

– Мы хотим предложить вам от лица Марии Федоровны, деньги… значительную сумму… то есть, – смущенно поправилась она, – не собственно деньги, а бриллианты.

– Бриллианты?

– Мы привезли три бриллиантовых колье, каждое из которых стоит огромных денег. Одно из них вы видите сейчас на мне. – Наташа бережно потрогала камни, с изумлением отметив, что они горячие. – И это еще самое скромное! В двух остальных бриллианты крупнее и их больше. Я, конечно, не могу назвать точную сумму, которую можно выручить за эти драгоценности, но вы-то, наверное, без труда сможете определить их стоимость.