Письмо королевы

Видимо, так сходились звезды над этим прекраснейшим городом, что Алёна уж который раз заблудилась в трех соснах. То есть дом номер 18 на углу улиц Андре дель Сарт и Клинанкур она нашла сразу. Однако сколько ни ходила вокруг него туда-сюда (дом тянулся на целый квартал), не могла обнаружить никаких признаков милонги. Тишина, все двери заперты, никакой вывески. Типичный жилой дом – спокойный, тихий и практически уже уснувший. Алёна уже впала было в отчаяние, когда, в очередной раз маршируя мимо дома, позаботилась взглянуть внимательней на номер. Да, вот 18, но пониже – цифра 4. Какая же она балда! Совсем забыла о том, что говорил Себастьян: милонга «Le 18» находится в восемнадцатом арондисмане. Конечно, на всех парижских домах первая цифра – это обозначение арондисмана, а только потом ставится номер самого дома! Просто удивительно, уж который раз Алёна в Париже, а только впервые обратила на эту деталь внимание. Вот раззява! Ничего не видит дальше своего носа, а иногда даже и этого не замечает!

Поругав себя как следует – ничего, для разнообразия оно полезно, не все же хвалить себя, ненаглядную! – Алёна пошла дальше и скоро увидела дом, в номере которого сошлись две цифры 18. Тут она услышала женский смех, доносящийся, чудилось, прямо из-под земли, и увидела, что в подвале открыто окно. Через окно была видна внутренность дамского туалета: кабинки, умывальник, большое зеркало, а перед ним – две веселенькие барышни в черных джинсах и черных свитерках.

– Интересно, придет ли Карлос? – донеслось до Алёны. – Если его не будет, можно считать, что вечер пропал.

– Да ладно, нельзя на одном мужчине зацикливаться! – зазвучал другой голос. – Погоди, я закрою окно, ужасно дует.

И Алёна увидела, как одна из дам взяла табуреточку, задвинутую под умывальник, и пошла к окну. Алёна поспешно отпрянула, опасаясь, как бы ее не застигли подглядывающей в дамский туалет (ну ладно бы еще в мужской, а то прямо извращение какое-то!), и почти сразу увидела на стенке скромную вывеску: «Tango-studio «Le 18».

Надо сказать, что скромной была не только вывеска, но и сама tango-studio, находившаяся в отдельном маленьком крыле. Довольно обшарпанные стены и местами вспученный ламинат: потолок, похоже, протекает. Гардеробной нет, просто стойка с крючками и несколько заваленных одеждой стульев за низенькой перегородкой, тут же рядом – лестница в подвал, на перилах картонка с надписью «Toilette». Ха, а не в туалет ли этой студии заглянула Алёна ненароком? Точно, вот и две знакомые барышни поднимаются, окидывая ее любопытствующими взглядами… Карлос, видимо, какой-нибудь суперпартнер. Эх, хорошо бы потанговать с суперпартнером, это именно то, что нужно Алёне, чтобы забыться – и забыть все неприятности последних дней, чтобы проститься с Парижем с привычной нежностью и желанием скорей вернуться!

Алёна сняла шубку, но, поскольку на ней не было вешалки, положила ее на стул, рядом поставила сапожки, надела туфли, сунула под шубку сумку и прошла за перегородку в собственно танцевальный зал. На стенах во множестве висели картины – холст, так сказать, масло, – изображающие различные сцены танго-жизни. Впрочем, они были на диво однообразны, эти сцены: мужчины поголовно – плохо выбритые мачо, женщины напоминают проституток, которые взяли клиента в оборот, даже не доведя до постели. Изображены в самых невероятных кебрадах, изломах, нога женщины агрессивно закинута на бедро партнера или невообразимым болео задрана ему за спину. У тангерос такие аффектированные позы насмешливо называются «роза в зубах». Тот, кто занимается танго не для позировки, знает, что оно – проще и сложнее, чувственней и нежнее, спокойней и тревожней, в нем одновременно больше и меньше… всего, в том числе и страсти. Его танцуют живые люди, и в нем все зависит от того, кто обнимает тебя и с кем обнимаешься ты.

В углу комнаты стоял стол с аппаратурой, рядом возвышался мужчина лет сорока – почему-то в вязаной шапочке. У него было озабоченное выражение лица – как поняла Алёна, это был хозяин студии и диджей. Наша героиня подошла, поздоровалась. Положила на стол пять евро (эта милонга дешевле, чем в «Retro Dancing», однако вина и прохладительных на билеты тут явно не собирались давать, бара просто не было нигде видно) и огляделась.

Несколько пар танцевали, и сразу стало ясно, что уровень их мастерства повыше, чем в «Retro Dancing». Даниэль и Себастьян выглядели бы здесь своими, а остальные явно не потянули бы.

Алёна мысленно потерла руки: вот тут-то она натанцуется! Скорей бы кто-нибудь пригласил, уж она покажет, на что способна!

Звучал оркестр Хуана Д’Арьенсо, танго под названием «Pensalo bien», что означало «Подумай хорошенько», и Алёна невольно улыбнулась, вспомнив своего любимого партнера из Нижнего Горького, Николашу. По осени от него ушла девушка. Первое время он просто жутко переживал и даже поместил однажды на городском танцевальном форуме, где тусовались почти сплошь тангерос, слизанный откуда-то из Интернета перевод текста этого танго: