Письмо на небеса

Я начала играть, и парень в костюме Лакричного лорда присоединился ко мне. Перья на его шляпе постоянно задевали мой кожаный шлем пилота. И иногда, когда мы одновременно поднимали взгляд, он смотрел на меня так пристально, словно хотел своими темными глазами просверлить во мне дыру. Я выдерживала его прожигающий взгляд сколько могла, а потом снова опускала голову. Наконец выловив яблоко и победоносно его подняв – Лакричный лорд все еще не мог поймать свое, – я увидела стоящего рядом со мной Ская. У меня во рту было яблоко, когда он сказал мне: «Привет».

В другое время я бы смутилась и, может быть, почувствовала себя виноватой за то, что играю в такую игру вместе с Лакричным лордом, но в тот момент я была вами – очень храброй и очень клевой. Поэтому я опустила на глаза очки пилота, откусила кусочек яблока и спросила:

– Полетаем? – Похоже, я еще и опьянела немного.

– Боюсь, нам помешает потолок, – ответил Скай.

Я взяла его за руку и вывела на улицу. А затем побежала. Последовавший за мной Скай остановился во дворе, я же побежала дальше по улице, раскинув руки как крылья и смеясь. Я была счастлива. Свободна от страхов. Пробежав квартал, я взмыла вверх. Клянусь, я видела верхушки деревьев. Дома были как игрушечные, и вскоре вся земля превратилась для меня в карту.

Когда я наконец приземлилась с небес на землю, Скай так и стоял, дожидаясь меня во дворе, бывшем секунду назад всего лишь крошечным квадратиком на карте. Я забыла упомянуть, что Скай нарядился зомби-рокером – надел свою бессменную кожаную куртку и нарисовал на лице (по-моему, маркером) черные полосы крест-накрест.

– Как прошел полет? – спросил он.

– Зря ты не полетел со мной, – ответила я, учащенно дыша, – я почти весь мир облетела.

– А что это за пират там играл с тобой в вылавливание яблок?

– Это не пират, это Лакричный лорд. Ты никогда не играл в «Карамельный замок»?

– Он облизывался на тебя, как будто карамелькой была ты.

В его голосе слышалось недовольство, и мне это было приятно. Это означало, что он готов меня защищать или, может, сам хочет быть со мной. Я почувствовала, что заливаюсь румянцем, и надеялась, что в темноте этого не видно.

– Мы просто играли. – Я нервно теребила кожаный шлем и опустила на глаза пилотные очки. – И потом, ты сам не хочешь стать моим парнем.

– Почему ты так думаешь?

Я пожала плечами:

– Потому что ты не такой.

– А если ты ошибаешься? Что, если я такой?

– А ты такой?

Он мгновение помолчал.

– Теперь – да.

– И я, – тихо сказала я и театрально упала – так, чтобы он меня поймал, – после чего засмеялась. Скай убрал очки с моего лица, и мы поцеловались. Я почувствовала, как его холодные ладони скользнули мне под футболку, прошлись по животу и, потеплевшие, легли на спину. Когда его губы коснулись моей шеи, у меня было ощущение, что я впервые в жизни приземлилась в свое собственное тело. В руках Ская оно казалось незнакомым и обновленным. Благодаря ему я чувствовала себя чистой, как первый снег. Я представила, как белоснежные снежинки ложатся на деревья, издающие приятный звук – шелест, говорящий о том, что листья сменили цвет и вот-вот упадут.

– Прислушайся, – сказала я Скаю.

Искренне ваша,

Лорел

Дорогой Ривер Феникс,

Может, это странно прозвучит, но когда я было младше, еще до своих первых поцелуев, я иногда воображала, что целуюсь с вами. Так вот, после поцелуев в реальной жизни, я счастлива сообщить, что все совсем не так, как мне представлялось.

Мой парень, Скай – мой первый парень – идеален для меня. С вечеринки в честь Хэллоуина, где мы стали парой, прошло две недели. И теперь мы везде с ним целуемся. Между уроками на аллее, когда там никого нет и от солнца под веками пляшут яркие пятна. В пикапе, пахнущем старой-престарой кожей. В темноте, когда я выбираюсь на улицу через окно (я поднаторела в этом в обоих домах: у тети Эми нужно поднять стекло вверх, а у папы снять москитную сетку, как это всегда делала Мэй). Больше всего мне нравятся наши полуночные вылазки со Скаем. Все вокруг спит, и мы оказываемся в своем, таинственном мире. Такое же чувство возникало у меня, когда мы с Мэй выскальзывали во двор собирать ингредиенты для наших волшебных зелий.

Впервые я ощущаю себя так, словно обрела волшебные силы – те самые, о которых рассказывала мне в детстве сестра. Скай прогоняет все мои страхи. Мы бродим в ночи, и наши тени ложатся одна на другую и тянутся по улице вдаль. Мы целуемся, и я думаю: если бы моя тень могла навсегда слиться с его, то он бы заслонил собой все, что я так сильно хочу забыть. Я бы с радостью потерялась в красоте его души.

По правде говоря, Скай немного напоминает мне вас. Он молодой и сильный, и, кажется, сам воздух расступается, пропуская его. Но есть в нем что-то хрупкое, что-то мотыльками трепещущее внутри. Что-то отчаянно пытающееся взлететь к свету. Мэй была луной, к которой все кругом устремлялись. Но мне неважно, даже если я для Ская всего лишь уличный фонарь. Мне достаточно того, что он летит ко мне. Мне нравится ощущать биение крохотных крылышек.