Письмо в Лабиринт (СИ)

Настроение у меня тоже улучшилось. Посторонний человек, да еще и такой толковый чувак, и он не просто узнал мой секрет – он еще и всерьез вознамерился выйти на свободу! В Лабиринте с нами давно не случалось ничего настолько приятного. Даже Морган заметно расслабился: шагал рядом, чуть не руки в карманы.

– Ну... так расскажите, – Саша был немного смущен. Видимо, ему было трудно перейти на такой простой тон.

– Что тебе рассказать, зайчик? – вмешался легкомысленный Баламут. – Вырастешь большой, всё узнаешь, а пока топай да помалкивай…

– Не слушай его, Саш, – вздохнув, сказал я. – Но.. это сложно рассказать. Это правда сложно. Вы же из детства ничего не помните, да? Совсем ничего?

– В смысле? При чем тут... Довольно много помню…

– Да не-е, – сказал Морган. – А вот как в волшебном лесу играл, помнишь? Ну, или... сооружал корабль из двух стульев и одеяла, и плыл, и это всё правда становилось кораблем с доброжелательными корабельщиками? А потом родители тебя окликали, и все пропадало?

Саша шел и молчал, и лицо у него было напряженное.

– Он решил, что ты над ним издеваешься, – сообщил я Моргану. – А у тебя самого так и было? Корабль из стульев? Я тебя никогда не спрашивал.

– Да, – Капитан вздохнул. – Всего-то раза два. И странные, странно изъясняющиеся люди. И какие же они были красивые!.. Но я очень быстро на них зациклился и перестал искать другие способы.

– Ну да, – я кивнул. – Фриланд такого не терпит. Он всегда разный.

– Но... что там? – жадно спросил Саша. – Там... ну, на что это похоже? Там лучше, чем здесь?

Баламут издал губами не совсем приличный звук.

– Там однозначно лучше, чем здесь! Там лучше... чем везде!

В его голосе я услышал несвойственный ему пыл. Он даже раскраснелся немного.

– Но как так получилось, что никто ничего не знает? – торопливо спросил Александр. Я невольно сравнил его торопливые жадные расспросы с тем, как мы сами расспрашиваем мастеров и целителей. – И почему вы скрываетесь?

– Пффф, – сказал Баламут.

– Да все всё знают, Саш, – с расстановкой сказал я. – Что, кто-то не знает, например, про рай и ад? Там не рай, – предупредил я его вопрос. – Там... лучше.

– It's better now, – пробормотал тот. Очень похоже на Рыжего, я даже улыбнулся.

– Просто проводников всегда было очень мало. А взять с собой мы могли... ну, практически никого не могли. Вот и приходилось всегда придумывать разные рассказы о том, как там всё устроено. Что-то люди и запоминали, даже надолго. Но толку-то от этого, если сам посмотреть не можешь? Вот лично я за всю жизнь мог провести только вот этих двоих. (Эктополь не в счет, – отмахнулся я от Баламута. – Там была скатерть). А уж сколько пытался!.. Потом бросил: несладко, знаешь ли, стать для всех родных и знакомых маньяком с навязчивой идеей. А в мягкой палате да под галоперидолом не очень-то ловко гейт искать, уж поверь. – Саша покосился на меня недоверчиво. – Проводнику вообще нельзя изменять сознание. Нам даже пить крепкое нельзя, да ты же и сам видел: я отказываюсь всегда. А потому что и без того иногда путаешься, на каком ты свете... Да; не знаю, почему эти двое решили, что мне удастся открыть вход для тебя. Ну, попытаемся, а что же. Вон с Морганом так и получилось. Был просто симпатичный чувак, почти незнакомый. Сидели пиво пили на детской площадке. Вдруг бац, смотрю – гейт, прямо по контуру качелей. Бац, смотрю – чувак его тоже видит!

– Вот я тогда офигел, – улыбаясь, сказал Морган.

– Поэтому мы и питаем некоторую надежду. Да. Так, – я огляделся. – А давайте-ка тут свернем. Чего нам посреди проспекта ловить? Пойдем по дворам. Ну, что тебе еще рассказать?

– А если там всё так хорошо, почему вы тогда там не останетесь?

– Толковый вопрос, да. Ты вообще толковый поц, знаешь, – я даже немного удивился. – Ну, что тебе ответить? Точно не потому, что мы… Ну… В общем, каждый по разным причинам. Вот Баламут, например, здесь удовлетворяет чувство собственной важности. Там-то ведь не очень выпендришься, а здесь достаточно иметь пару миллиардов на счету, чтобы вокруг тебя непрерывно плясали с бубнами и медведями…

– А там?!

– Там вообще денег нет. Нет товарно-денежных отношений.

Морган засмеялся.

– Осторожно, Мить. Кажется, он тоже уже раздумывает, не пора ли позвонить ноль три…

– Нет-нет-нет, – торопливо сказал Саша. – По крайней мере, пока вы не начали буянить, никуда я звонить не собираюсь... Но… тогда непонятно, как там происходит распределение благ…

Я кивнул.

– Однажды, очень давно, я задал там подобный вопрос. Мне ответили: если чего-то кому-то не хватает, то всякому понятно, когда нужно уступить.

Баламут хихикал. По грубо слепленному лицу Моргана бродила странная, неуместная ласковая ухмылка. Саша тряхнул головой, будто стряхивая что-то с ушей:

– Ну, а... например, вот в прошлый раз. Ведь вы же целенаправленно, очень целенаправленно и целеустремленно... ехали к этому юноше, в Грецию. Да? Очень торопились. Я потом очень пристально за ним наблюдал. В чем его вот такая уникальность?

– А сам как думаешь?