Питер Нимбл и волшебные глаза

Молот поставил Питера на пустую (и всё ещё не поваленную) тумбу, взял крохотные золотые кандалы кончиками когтей и принялся пристёгивать их к крохотной птичьей ножке. Не сразу, но ему это удалось.

— Тощая, как зараза, — пробормотал он. — Даже мяса толком не наскребёшь.

Он поднял с земли хлыст и неуклюже побрёл к коридору.

Вы, наверное, помните, что, когда оба орангутанга вошли в Столовую, они громыхали длинными цепями. Теперь, когда Молот топал по полу, его цепь начала натягиваться, и следом за ним поковыляли сотни слуг. Пленники спотыкались и стонали прямо у Питера под носом. «Что это за несчастные души?» — думал он про себя. Очевидно, это были какие-то заключённые. Но если это так, тогда почему же король просто не отправил их в Пустыню Справедливости? Клювом Питер не мог улавливать запахи так хорошо, как делал это обычно, но кем бы ни были эти создания, от них воняло так, будто они никогда в жизни не мылись. Питер слушал, как скорбная процессия ползёт мимо него. Ему было непросто определить, сколько в ней участников (воробьи как вид славятся своими скромными талантами в математике), но мальчику показалось, что он насчитал как минимум сотню пульсов, пока ржавая цепь, громыхая, тянулась мимо него.

— Пошевеливайтесь, личинки! — Молот щёлкнул хлыстом где-то посреди Столовой.

Таинственные узники, покачиваясь, пошли дальше, а их стоны эхом разносились по дворцу.

Когда в Столовой наконец-то стало безопасно, Питер приступил к самому сложному: нужно было вынуть глаза. Великий воришка старался изо всех сил и одновременно размышлял, как же всё-таки работала эта пара волшебных глаз. Сначала они превратили его в жука, затем — в воробья, но где же связь? Питер вспомнил о коротеньком разговоре с жуком во дворе миссис Мелассы. А перед тем как в Столовую пришли орангутанги, он беседовал с воробьём. Так, может быть, эти глаза превращали его в последнее животное, к которому он притрагивался? Если это правда так, то встреча со сварливым жуком оказалась куда полезнее, чем ему сначала показалось.

Но что же тогда случилось, когда он в самый первый раз примерял эту пару глаз? Питер пытался вспомнить своё путешествие по Пустыне Справедливости. Какое животное он мог там трогать? Сэра Тоуда, похоже, в расчёт принимать было нельзя, так что это должен быть кто-то другой. Питер вспомнил, что не мог дышать и всё, что его окружало, даже воздух, обжигало его липкую кожу, но какое же животное не может выжить в своей среде обитания? «Разве что я в тот момент не был в своей среде обитания, — прочирикал Питер про себя. — А что, если я превращался в кого-то из океана? Например… в рыбу?» Питер подумал о корабельных верфях в родном порту. Там весь причал вечно был усыпан задыхающимися рыбками. Вот так и он бы умер, если бы его не спас сэр Тоуд. И теперь ему оставалось только надеяться, что однажды он сможет оказать рыцарю ответную услугу.

Наконец Питеру удалось вынуть чёрные глаза (с помощью обеих лапок и оказавшейся под рукой десертной ложечки), и вскоре он уже сидел на тумбе снова в теле десятилетнего мальчика. Крошечная золотая цепочка вокруг лодыжки во время его превращения лопнула. «Ни при каких обстоятельствах лучше не иметь дела со змеями, — подумал Питер про себя. — Иначе как я буду выпутываться из подобных ситуаций?»

Мальчик спрыгнул вниз и побежал прочь из Столовой. Он оставил шкатулку с волшебными глазами за колонной в коридоре, и её необходимо было забрать, пока её никто не обнаружил. Уже у ворот Питер внезапно побледнел. Он почувствовал, что рядом кто-то есть. Кто-то очень грязный.

Питер начал искать на стене механизм, поднимающий решётку. Если эти ворота были на самом деле предназначены для того, чтобы не выпускать людей из дворца, из этого следовало, что у ночного патруля должен был быть какой-то способ открыть их снаружи. И разумеется, прямо у себя над головой мальчик нащупал небольшой рычаг. Питер потянул за него обеими руками, и мощная решётка с лязгом поднялась к потолку. Как только щель стала достаточно широкой, чтобы подлезть под решётку, Питер ринулся за шкатулкой с волшебными глазами.

Оставшиеся две пары были на месте, как он их и оставил. Никто не заметил шкатулку в тени. Вздохнув с облегчением, Питер вынул из кармана чёрную пару глаз и убрал их обратно в скорлупки.

Мальчик так сосредоточился на шкатулке, что не заметил кое-что ещё. По центру коридора на полу лежала верёвка, завязанная как лассо. Конец верёвки тянулся по проходу и исчезал в трещине в стене, через которую за происходящим наблюдали четыре пары глаз.

Шпионы изучали Питера из укрытия, шурша и ёрзая, чтобы лучше рассмотреть незнакомца.

— Что это он делает? — спросил один.

— Подвинь свою жирную голову, ничего не видно! — прошипел второй.

— Замолчите оба, пока он нас не услышал!

Питер захлопнул шкатулку. Его уши только что уловили шёпот в конце коридора.

— Я знаю, что вы за мной наблюдаете, — выкрикнул он и поднялся на ноги.

— Вперёд! — заорал голос.