Питер Пэн должен умереть

– Ну что еще? – Пауза. – Сейчас не время… Да ради бога… – Он снова помолчал, принимая все более раздраженный вид. – Послушай. Пожалуйста. Я сейчас занят. Да… Нет… Не сейчас!

Он снова нажал отбой и убрал телефон в карман.

Алисса лукаво улыбнулась.

– Проблемы с девушкой?

Он не ответил, мрачно уставившись на кофейный столик.

– Вам надо расслабиться. Стряхнуть все это напряжение, я прямо отсюда чувствую, до чего вы скованны. Могу как-то помочь?

– Ну, мне бы помогло, если б вы оделись.

– Оделась? Да я же одета!

– Не слишком.

Губы ее расползлись в медленной, холодной улыбке.

– А вы забавный.

– Ладно, Алисса. Хватит. Перейдем к делу. Зачем вы хотели меня видеть?

Улыбку сменила очередная недовольная гримаса.

– И что вы такой бука? Я просто хотела помочь.

– Как?

– Хотела помочь вам понять реальное положение дел, – произнесла она с таким жаром, точно этот ответ все объяснял. А когда Гурни в ответ лишь выжидающе уставился на нее, снова пустила в ход улыбку. – А вы точно не хотите выпить? Может, «Текилу Санрайз»? Я потрясающе готовлю «Текилу Санрайз».

Он с демонстративной небрежностью потянулся к бедру, почесал место, которое вовсе не чесалось, и включил прикрепленный к поясу диктофон, неловко скрыв тихий щелчок за громким кашлем.

Алисса улыбнулась еще шире.

– Хотите, чтоб я заткнулась, солнышко, так это самый верный способ.

– Простите?

– Простите? – В глазах ее сверкнуло ледяное веселье.

– Что такое? – Гурни по мере сил воспроизвел выражение лица человека, который знает, что проштрафился, но изображает святую невинность.

– Что это у вас там за штучка на поясе?

Он скосил глаза вниз.

– Ах, это… – Он кашлянул. – Ну, в общем-то, диктофон.

– Диктофон. Без шуток! Можно взглянуть?

Он заморгал.

– Ну, конечно.

Отстегнув записывающее устройство, он протянул его через стол Алиссе.

Она взяла диктофон, внимательно осмотрела, выключила и положила на диван рядом с собой.

Гурни озабоченно нахмурился.

– Верните, пожалуйста.

– Подойдите и заберите.

Он посмотрел на нее, на диктофон, снова на нее, потом снова откашлялся.

– Это же рутинная процедура. Я всегда записываю все встречи. Очень полезно, чтобы потом не спорить, что говорилось или какие были приняты договоренности.

– Правда? Ух ты! И как же я об этом не подумала!

– Так что, если не возражаете, мне бы и нашу встречу хотелось записать.

– Да? Что ж, как сказал Санта-Клаус жадному мальчику, хрен тебе.

Он изобразил недоумение.

– Зачем поднимать столько шума из-за такого пустяка?

– Никакого шума. Просто не хочу, чтобы меня записывали.

– Я думал, так нам обоим будет лучше.

– А я не согласна.

Гурни пожал плечами.

– Ну ладно. Будь по-вашему.

– Что вы собирались с этим делать?

– Как я уже говорил, если впоследствии возникнут разногласия…

Телефон у него зазвонил в третий раз. Мадлен. Он нажал кнопку.

– Боже, теперь-то что? – произнес он в трубку таким тоном, будто его это все уже достало. А следующие десять секунд изображал, как окончательно выходит из себя. – Знаю… Хорошо… Хорошо… Боже, а нельзя нам поговорить об этом потом?.. Хорошо… Да… Я сказал – да! – Он отнял телефон от уха, посмотрел на него, словно на источник одних лишь проблем, ткнул пальцем рядом с кнопкой отбоя, не разрывая связь, и убрал включенный телефон в нагрудный карман. Потом покачал головой и смущенно покосился на Алиссу. – Бог ты мой!

Она зевнула с таким видом, словно во всем мире не было ничего скучнее, чем мужчина, думающий о ком-то, кроме нее. А потом выгнула спину, приподняв этим движением то немногое, что оставалось от ее футболки, и обнажая часть груди.

– Давайте просто начнем с самого начала, – предложила она, уютно устраиваясь в уголке дивана.

– Отлично. Но я бы хотел получить диктофон назад.

– Я придержу его, пока вы тут. Получите, когда будете уходить.

– Хорошо. Ладно. – Он обреченно вздохнул. – Назад к началу. Вы сказали, что хотите, чтобы я понял реальное положение вещей. В чем именно оно заключается?

– А в том, что вы напрасно тратите время, пытаясь перевернуть все с ног на голову.

– По-вашему, я именно этим и занимаюсь?

– Вы же пытаетесь освободить эту сучку, да?

– Я пытаюсь выяснить, кто убил вашего отца.

– Кто его убил? Да чертова шлюха, его жена. Вот и вся история.

– Кэй Спалтер, отменный снайпер?

– Она же брала уроки. Это чистая правда. Зафиксированная в документах. – Последнее слово Алисса произнесла с почтением, словно оно таило в себе волшебную силу.

Гурни пожал плечами.

– Масса народа берет уроки стрельбы, но никого не убивает.

Алисса покачала головой – быстрым, горьким движением.

– Вы просто не знаете, какая она.

– Так расскажите мне.

– Лживая, алчная тварь.

– Еще что-нибудь?

– Она вышла за отца ради денег. Точка. Кэй – вымогательница. И вообще шлюха. Когда до папаши это дошло, он сказал ей, что хочет развода. Стерва сообразила, что настал конец ее хорошей жизни, вот и взяла сама да прикончила его. Бах! Только-то.

– Так, по-вашему, это все из-за денег?