Питерские монстры

Алиса вспомнила строгий голос отца, его колючую бороду и холодный взгляд.

– Папа, ты был не прав, – сказала она голубям.

Птицы заинтересованно притихли. Алиса посмотрела в блестящий голубиный глаз.

– Алиса, хватит пялиться на птиц! Пока у тебя больше шансов стать орнитологом, чем уррнакой. – Отец снова поднял лейку. – Давай же, сосредоточься, наконец!

Алиса сжала маленькие кулачки, так что ногти впились в ладони, и напряглась всем телом. Но вода все равно пролилась на землю. Алиса не остановила и трети.

– Все нормально, не волнуйся, – шепнула Соня.

– Нет, она должна волноваться! – закричал отец. – Наш род был известен с начала времен. Петербург принадлежит уррнакам, потому что это мы осушали болота, мы построили великий город! – Отец поправил шляпу. – Саша, еще воды, живо!

Неподалеку остановилась пролетка, из нее выскочил человек и побежал к отцу.

– Срочная просьба от императора, господин.

Отец кивнул.

– Гриша, скоро начнется дождь. Если кто-то из вас вернется домой промокшим, останетесь без ужина.

Все посмотрели на Алису, а она снова уставилась на блестящий черный глаз птицы.

– Раньше люди ценили нас, – сказала она. И подумала: «Или просто боялись?» Но не захотела произнести это вслух, даже наедине с голубями.

Макс и Павлик зашли в магазин неизданных книг. Павлик привычным движением начертил пентаграмму призыва, и Поллианна Витальевна явилась через несколько минут в халате и с неубранными волосами. Увидев Макса, она ужасно смутилась.

– Павлуша, в следующий раз предупреждай, что у нас посетители.

Поллианна Витальевна поблекла и вернулась спустя сорок минут в роскошном платье и с массивным ожерельем на груди.

– Максим, конечно, свой, но это вовсе не повод расхаживать перед ним в ночной сорочке, – продолжила Поллианна Витальевна, как будто прошло не больше минуты. Безупречно ровно держа спину, она присела на краешек кресла.

– Ну, мальчики, что вам нужно на этот раз?

– Вот. – Павлик протянул записную книжку. – Нам нужно разобраться в бабушкиных шифрах.

Поллианна Витальевна скрестила руки на груди, будто опасаясь даже притронуться к неприятной вещи.

– С чего ты взял, что я смогу помочь с этим? – Она брезгливо покосилась на записную книжку. – Не думаю, что кто-то в здравом уме будет связываться со штуками твоей сумасшедшей бабки.

– Она не сумасшедшая! – вспыхнул Павлик. – Просто немного эксцентричная.

Поллианна Витальевна язвительно хмыкнула.

– Павлуша, послушай. – Она встала и положила свою прозрачную руку на его плечо. – Твоя бабушка и правда была настоящей ведьмой. Причем не самой приятной в общении.

– Но вы все равно дружили.

– Ну, знаешь ли, это была сложная дружба: другие категорически не выносили ее, а я – только временами. – Она обняла Павлика. – Дорогой мой, я ни черта не понимаю в ее каракулях. Никто не понимает, ты уж поверь, – примирительно заключила она.

– Я помню, – отозвался Павлик, – к нам домой приходили только вы. Бабуля говорила, что все одинаковые ничтожества, но вас она может терпеть даже несколько часов кряду.

Поллианна Витальевна приподняла бровь, и Макс не знал, стоит ли трактовать это как добрый знак или как начало бури. Но, судя по всему, Поллианна Витальевна сочла это комплиментом.

– Так зачем вам ее записи?

– Нам нужно разыскать человека, – сказал Павлик.

– Ну как человека, – уточнил Макс, – уррнаку.

– Уррнаку? А разве они еще водятся в Петербурге? – изумилась Поллианна Витальевна. – Впрочем, это совершенно не важно. У меня есть прекрасный сыщик, который разыщет кого угодно. Он просто прелесть, очень талантливый мальчик.

– А что с ним не так? – устало спросил Макс.

Поллианна Витальевна заинтересовалась обивкой кресла.

– С ним все так, просто он никак не может найти себя.

– В смысле?

– В смысле, он может найти все, кроме собственного предназначения, которое очевидно буквально всем. Сейчас, к примеру, он хочет стать кондитером. Вы без труда найдете его в кулинарной школе в Лесном проезде.

– Почему без труда?

– Потому что он прирожденный сыщик, а не кулинар. Его зовут Олег, но он в поиске истинного звучания собственного имени и просит называть его Арсений.

Когда стемнело, Алиса еще раз проверила окна дома напротив и встала. Голуби вяло похлопали крыльями, поленившись взлететь.

Алиса перешла через мост, не отрывая руки от перил, и встала у огромных дверей. Она увидела приближающуюся из-за угла тень и быстро вытянула всю влагу из замка. Тот рассохся и тихо щелкнул. Алиса бесшумно вошла в парадную.

Для уррнаки Алиса довольно плохо видела в темноте. Для уррнаки она все делала довольно плохо. Отец всегда ей об этом напоминал. Но было что-то, что интересовало и даже пугало его. Какая-то оборотная сторона силы, неправильность, которую ни у него, ни тем более у Алисы не получалось правильно назвать.

Она никак не могла научиться подчинять себе дожди, но без труда находила влагу в самых неожиданных местах и пыталась ею управлять. Это выходило бесконтрольно и сбивало его с толку. Стоило ему окончательно разочароваться в дочери, как странная сила снова проявлялась.