Пламенное сердце

– Да! То есть нет! Иллюзия какая-то. Ты просто у меня в голове. – Очередной секрет от Сидни заключался в том, что я в самые мрачные моменты своей жизни вел воображаемые разговоры с покойной тетей. Меня, в принципе, мало чем испугаешь, но ведь определенные действия и можно назвать проявлением безумия! Несомненно, но беседы с призраком – натуральное сумасшествие. – Я не хочу с тобой общаться!

«Почему? Разве я не опекала тебя? Разве я о тебе не заботилась?»

– Заботилась, – ответил я, скрипнув зубами. – Но теперь ты мертва, а мне надо разгрести…

И вдруг меня осенило. Я вскинул голову, вскочил и кинулся к комоду с зеркалом, откуда мне сверкали запонки, подарок тети Татьяны. Сидни заявила, что я получу целое состояние, если продам их, – но мне не нужно было идти на кардинальные меры. Формально говоря, я мог отнести их в ломбард, а затем выкупить. Трепеща от вдохновения, я схватил запонки, развернулся – и замер как вкопанный. Какой-то внутренний голос – мудрость, наверное, – заставил меня пересмотреть логистику. Немного поразмыслив, я положил запонки на место и отыскал среди груды вещей щипчики. Повозившись, я извлек один из рубинов и посмотрел его на свет. Нет необходимости рисковать остальным. Этого вполне достаточно. Теперь я точно выживу! В моем сознании послышался смех тети Татьяны.

«Ну что, Адриан? Я всегда даю тебе дельные советы!»

– Ты не настоящая, – пробурчал я, направляясь к двери. – Ты – часть того хаоса, который дух устроил у меня в мозгах. Отдача после того, что я делал с Оливией.

«Если я не настоящая, зачем ты отвечаешь мне вслух?»

Я знал, что так будет продолжаться и я не выйду целым и невредимым из отношений с духом. Но я не ожидал, что он будет устраивать подобные аттракционы или порождать длительные беседы с покойной тетей. Надо прекратить немедленно эту кутерьму. Не хватало еще, чтобы тетя Татьяна заговорила со мной, когда я буду торговаться с оценщиком в ломбарде. И, конечно, я не хотел, чтобы она проявилась в присутствии Сидни. Я проверил, который час, и понял, что до приезда Сидни еще есть время. Я успею уладить финансовые вопросы и избавлюсь от тетушки.

Сегодня я не пил. Я подумал и решил, что лучше приложиться к бутылке пораньше. Мне же надо взять себя в руки! Наши соглашения оговаривали лишь сам факт алкоголя, но не его крепость. Поэтому я быстро отыскал старую бутылку с «Бакарди 151» – самое крепкое пойло из всего, что у меня имелось. Кстати, у меня даже не возникло ощущения, что я жульничаю, хотя я налил себе изрядно. Вскоре после этого я вышел из дома. И меня снова озарило. Спиртное меня еще не разобрало, но я благоразумно пошел пешком, а не поехал на машине. У меня было меньше пятнадцати минут, и когда я добрался до ломбарда, мимо которого проезжал десятки раз, ром уже успел вскружить мне в голову. Впрочем, оценка владельца ломбарда быстро отшибла радостное настроение.

– Двести, – сказал он.

– Вранье! – возмутился я, забирая рубин. – Он стоит минимум вдвое больше!

Тут мне пришло в голову, что, даже если бы мне и не пришлось пить ром, у меня достаточно духа, чтобы попробовать получить цену повыше. Но я тут же пожалел об этом. Даже у меня есть некие моральные нормы. Морои не просто так запрещали использовать принуждение.

Владелец ломбарда пожал плечами.

– Пиши объявление. Продавай его через Интернет. Хочешь быстро получить наличные? Тогда двести.

Я чуть было не ушел, только отчаяние заставило меня остаться. Двести долларов легче будет возвращать. Да и правда, неужели мне не хватит двух сотен, чтобы протянуть оставшиеся две недели?

– Вы его не продадите? – спросил я.

– Нет, если ты будешь выплачивать проценты или выкупишь его. – По его взгляду ясно было, что большинство посетителей так и не возвращаются сюда, чтобы выкупить свой заклад. В худшие времена я принялся бы жалеть себя за тяжелую свою жизнь. Но сейчас я лишь невольно подумал, что это, наверное, очень угнетает – смотреть, как отчаявшиеся отбросы общества приносят сюда дорогие их сердцу вещи.

– Я его выкуплю, – заявил я. – Я вернусь через две недели, так что присмотрите пока за ним.

– Как скажешь, – отозвался оценщик.

Я отдал ему рубин и заполнил какую-то бумагу, а он мне протянул наличные. И я вышел, ощущая, что с моих плеч свалилась тяжесть. Я уладил проблему. Я снова контролирую свою жизнь. Мысль о том, что рубин тети Татьяны теперь в руках оценщика, заставила меня притормозить – я почти ожидал, что сейчас она примется возражать. Но ром заставлял ее помалкивать, и я снова сказал себе, что ничего страшного не произошло.

Я не стал пытаться повторить эксперимент с крем-брюле, но по дороге домой купил булочки с шоколадом, так что к моменту прихода Сидни у меня будет, чем ее угостить. Мы можем поесть при свечах и обсудить события последних дней. Аппетитные булочки обошлись мне всего в семь долларов, так что никто не смог бы усомниться в моей финансовой ответственности.

Телефон зазвонил, когда я был уже почти у самой двери, и, к моему удивлению, на экране высветилось имя Ровены.