Пламенные сердца

Наступила ночь и охотники собрались за воротами. Все сидели тихо, дабы не прозевать заветный звон. Аскет был рад хоть немного побыть в тишине. В последнее время он больше болтал, чем разил мечом – и вот к чему это привело. Какие-то жалкие три схватки измотали его настолько, что он проспал побег девочки. Старость брала свое, хотя еще какой-то год назад странник сражался с нечистью неделями напролет и чувствовал себя замечательно. Если так пойдет и дальше, придется задуматься об уходе на покой, но перед этим необходимо найти себе замену. Без этого Пламенные Сердца давным-давно бы просто вымерли, и лишь преемственность умений и знаний сохраняла орден… братство… дружину – называйте как хотите – в боеспособности.

Недаром наставник еще во времена ученичества Андрея серчал: измельчал народ, спрятался за высокими стенами, ратует только за свою рубаху, надеется не на себя, а на княжеские войска. Все труднее и труднее отыскивать истинных храбрецов, готовых посвятить жизни служению Свету. Рано или поздно Первый Меч в крепостном храме потухнет, обозначив гибель или совращение Тьмой последнего Пламенного Сердца. Клинок, выкованный основателем братства, угасает с каждым годом, лишь изредка вспыхивая на недолгие мгновенья.

Что будет дальше – неизвестно. Андрей возлагал большие надежды на девочку и…

Дзынь!

Все разом встрепенулись, а Виверна и вовсе подскочил как ужаленный. Меч уже горел в руке аскета, он первым бросился к яме, оставив соратников далеко позади. Кто-то или что-то угодило в ловушку, невероятно… Конечно, это могло быть обычное животное или лесной лиходей, но Андрей истово верил в скорую поимку чудовища. И тогда он вытрясет из него все, что можно и что нельзя, и найдет хоть какие-то следы девочки.

Добравшись до края ямы, странник поднял клинок, осветив ярким пламенем мокрое нутро. На дне копошилось нечто черное, измазанное грязью с ног до головы. В этом чумазом создании аскет далеко не сразу узнал ту, кого глубоко в душе уже не надеялся отыскать. Однако Свет услышал молитвы преданного слуги – в ловушку угодила Вера.

- Какого… беса?! – воскликнул Виверна, заглянув вниз. – Эй, тащите лестницу, живо!

Пока крестьяне бежали до усадьбы, Андрей осторожно спустился в яму и прижал сироту к груди. Несмотря на грязь и местами изодранное платье, девочка выглядела здоровой и даже едва заметно улыбалась.

- С тобой все в порядке? – с трудом уняв дрожь в голосе, спросил аскет.

Вера кивнула.

- Тебя никто не обижал?

Уверенное покачивание головой.

- Покажешь, где ты была все это время?

Снова кивок.

Вместе с батраками к яме примчались и Медведь с сыном. Выбравшись из ловушки, беглянка указала пальцем на телегу. Охотники недоуменно переглянулись, но растолковали жест правильно – каждый взял по крынке, а Виктор с кряхтеньем взвалил бочку компота на плечо. После этого девочка повела отряд прямиком в лес. Андрей крепко держал ее за руку – сам дьявол не смог бы вырвать у него сироту.

Шли они долго – часа два, и миновали не меньше пяти верст по бурелому и топкому ковру из жухлой листвы. Если бы в первый раз странник не повернул назад, то очень скоро наткнулся бы на неприметную землянку, вырытую под корнями старого засохшего дуба. Вера остановилась у накрытого дерном входа и выставила перед собой ладонь, велев никому не двигаться, после чего трижды постучала по скрюченному полому стволу.

И тут из землянки вылез…

- Оборотень! – крикнул Виверна, мигом вытащив из ножен серебряную саблю.

- Волколак! – подхватили крестьяне. – Дави нечисть!

От скорейшей расправы порождение Тьмы уберегло вмешательство девочки. Она заслонила его собой и развела руки в стороны. Оборотень с поросячьим визгом попытался скрыться в норе, но был немедленно схвачен сиротой за хвост.

- Пощадите! – верещало создание, катаясь по траве и молотя мохнатыми кулаками грязь. – Не казните, дайте слово молвить!

- Всем отойти! – велел аскет. – Луки опустить. Если что, я сам с ним справлюсь. Встань!

Оборотень выпрямился. Выглядел он более чем странно – тело человечье, но покрытое густой черной шестью, кроме большого белого пятна на пузе. Да-да, пузе – выпирающем и толстом, не имеющем ничего общего с поджарыми хищниками. Зато голова – волчья, с горящими глазками и клыкастой пастью: тут никаких ошибок быть не могло, перед Андреем стоял самый настоящий волколак, только какой-то… не такой.

- Назови себя, - приказал странник, прекрасно зная, что до обращения тварь была человеком.

- Да Рохля я, охотник боярский. Здравствуйте, Медведь Васильевич.

Бывшие соратники вздрогнули, даже хозяин не смог сдержать удивленного возгласа:

- Так значит, не звери заели… и не разбойники порешили…

- Рассказывай, как тебя угораздило, - продолжил допрос Андрей, но уже менее сурово.

- Да как-как, - оборотень совсем по-человечьи почесал за острым ухом. – Пошел в лес, а на меня волколак и напал. Покусал страшно, а потом сдох – раненый кем-то был. Ну я вроде и обратился, да только как-то… Свет его поймет, что со мною стало. Сами решайте, я в этих делах не силен.

- Прерванная метаморфоза, - удивленно пробормотал аскет.