Пламенный лед

И все-таки поддерживать разговор пришлось. Куда лучше было изредка вставлять ничего не значащие фразы и задавать пустые вопросы, пытаясь изобразить заинтересованность и хоть какие-то эмоции, чем выслушивать упреки в свой адрес. Ей бы хотелось рассказать отцу и матери об их с Максом короткой программе, в красках расписать все, что они успели сделать к этому времени и поделиться наметками на будущее. Но делать этого не стоило. Если бы тут был Стефан, она бы смогла столько всего ему рассказать… Как бы ей хотелось, чтобы он был тут! Лиза едва заметно улыбнулась этой мысли и разгладила лежащую на столе салфетку. Кивнула на какую-то реплику отца и, чувствуя, что разговор начинает потихоньку затухать, поинтересовалась о делах соседей. На самом деле их дела интересовали ее немногим больше, чем родительская конференция и все, о чем они вещали на протяжении последних двадцати минут. Но если уж на то пошло, она готова выслушать и рассказ о трех внуках пожилых швейцарцев, живущих через дорогу и иногда приглашающих чету Меркуловых на чай с домашними оладьями и горьким шоколадом.

- Завтра у меня тренировка рано, - с фальшивым сожалением проговорила Лиза, когда и эта тема исчерпала себя. – Может, потихоньку пойдем?

- Да, пожалуй, - с видом главы семейства согласился Николай.

Извинившись, Лиза вышла в уборную. Там, стоя напротив широкого зеркала, подсвеченного маленькими лампочками, позвонила Максу и сказала, что они уже выходят. Самойлов ответил, что скоро будет и, прежде чем положить трубку, все же спросил, как все прошло.

- Нормально. - Она зачем-то дернула плечом. Зеркало блестело так, словно его начищали каждые десять минут, и Лиза, устав смотреть на собственное отражение, отвернулась к стене. – Могло быть и хуже.

- Лиз, точно все в порядке? – голос его стал каким-то напряженным.

- Точно. – Она включила воду и подставила ладошку под теплую струйку. Возможно, ей только показалось, но в его тоне как будто промелькнул намек на беспокойство.

- Ладно, жди. Я сейчас приеду.

- Ты вызвала такси? – спросил Николай у дочери, когда они вышли из ресторана.

- Нет. - Лиза осмотрелась. По ее расчетам Макс должен был вот-вот подъехать. Увидела его машину в нескольких метрах от входа: он как раз парковался. – Меня Макс подвезет. – Она, не подумав, направилась к автомобилю.

Ей так хотелось побыстрее оказаться в уютном салоне, вытянуться на сидении и, наконец, забыть о хороших манерах, что она совершенно не подумала о том, что для начала нужно было попрощаться с родителями. Впрочем, вряд ли бы они ушли, не рассмотрев ее новоиспеченного партнера со всех сторон.

- И часто он возит тебя домой? – с нехорошим намеком спросила Светлана.

Отец молчал, но ждал ответа на заданный женой вопрос.

- Часто, - выдохнула Лиза.

Она бы могла наврать, и ей, наверное, именно так и стоило поступить, но она не хотела этого делать. Устала следить за тем, что она говорит, устала думать о том, чего она не должна говорить, устала притворяться. Макс вышел из машины и приблизился к ним.  Рядом с ним Лиза почему-то сразу почувствовала себя защищенной, куда более защищенной, чем когда находилась одна. Скорее всего, ощущение это было обманчивое, но именно оно придало ей уверенности.

- Здравствуйте, - Макс кивнул в знак приветствия.

Родители Лизы тоже сдержано поздоровались. Но Макс интересовал их постольку поскольку. Николай Меркулов смотрел на дочь, словно пытаясь увидеть что-то, что увидеть было невозможно. Взгляд его темно-голубых глаз казался цепким и внимательным, как у хищной птицы.

- Я думаю, что мне стоит поехать с вами, - внезапно проговорил он. – Посмотрю, как там квартира отца.

Не ожидавшая подобного, Лиза замерла. Встретилась с отцом взглядом и тут же поняла, что до квартиры дела ему никакого нет. Если до этого момента она еще в чем-то сомневалась, то теперь ее вдруг взяла такая злость, что глаза ее тут же вспыхнули недобрым огоньком.

- Не получится, - спокойно, но твердо сказала она. – Мы едем в другом направлении.

- Это еще в каком?! – тихо, с плохо скрываемым гневом осведомился Николай.

- К Максу, - коротко ответила Лиза, с вызовом глядя отцу в глаза.

Тот все сразу же понял. Лиза только с шумом втянула воздух сквозь зубы, когда отец железной хваткой сжал ее руку чуть выше запястья. Он дернул дочь так, что та покачнулась. Пытаться высвободиться было бесполезно, Лиза уже не раз испытывала на себе его ярость и прекрасно знала об этом. Обычно отец не проявлял своих эмоций на людях, но сейчас она почти не сомневалась, что он не сдержится и ударит ее. Внутри все сжалось, вопреки ее воле к глазам подступили слезы. В детстве она всегда тяжело переносила подобные меры воспитания и со временем ничего не изменилось. Отец не избивал ее до потери сознания, в худшем случае все заканчивалось несколькими синяками или разбитой губой, но страх делал ее совершенно беспомощной. Даже повзрослев, она не могла сопротивляться, не могла защищать себя, хотя физически вовсе не была слабой: любое насилие лишало ее способности адекватно воспринимать реальность и, в первую очередь, себя в ней.