Пламенный лед

Она чувствовала, что к глазам подступают слезы. Лизе всегда очень трудно было переносить несправедливость. Со временем она научилась хоть как-то защищаться, терпеть, но сейчас терпеть не получалось. Видимо, она оказалась неготовой к подобному, слишком открытой, откровенной. Потихоньку до нее начал доходить смысл его слов, но она все равно не могла связать все воедино. Какой бред! Ей хотелось закрыть уши ладонями и неистово замотать головой. А еще закричать так, чтобы он наконец перестал говорить ей все эти непонятные слова, перестал смотреть на нее так.

- Да что ты понял?! – она закричала. Громко и надрывисто. – Что?! Объясни мне, потому что я не понимаю!

- Объяснить?! – Макс поймал вторую ее руку. – Хорошо, я тебе объясню, раз ты так этого хочешь! Скажи, Меркулова, когда ты собиралась заявить мне, что возвращаешься в одиночное катание? И, главное, как давно ты это придумала? Когда поняла, что запросто восстановишь прыжки? Или еще когда только предложила встать в пару?!

Он тряхнул ее так, что голова у нее дернулась. Лиза не отвечала, и это заводило Макса еще больше. Он готов был разодрать ее на части, в этот момент он так сильно ненавидел ее, что мог бы, наверное, ударить. И эти ее глазищи… Как же он ненавидел ее глаза!

- Пусти меня! – Она дернулась, выкручивая руки. Кожу жгло, она понимала, что на запястьях останутся красные следы, как в детстве, когда они с ребятами делали друг другу крапивку. Тогда это казалось прикольным, а сейчас было совсем не смешно. Больно, глупо и невыносимо обидно, да, но только не прикольно. – Пусти! – Голос звенел от слез, которые она все еще сдерживала.

Макс хмыкнул, разжал руки и уперся взором в темное ветровое стекло. Она лихорадочно дергала за ручку дверцы, пытаясь открыть машину, и не сразу поняла, что дверь заблокирована.

- Какая же ты все-таки… - с отвращением процедил Макс и качнул головой.

- По-твоему, я пришла к тебе только затем, чтобы… - Лиза повернулась к нему. В глазах ее стояли непролитые слезы. Ей бы хотелось казаться равнодушной, но какой там: голос предательски дрожал и не слушался, сердце грохнулось в какую-то пустоту, глаза жгло. – Ты… Ты реально думаешь, что я предложила встать в пару… - Она впилась пальцами в ручку и тихо попросила: - Открой дверь.

Через пару секунд послышался щелчок. Лиза тут же отворила машину и очутилась на улице. Ветер резанул по мокрым глазам, обдал лицо холодом, разметал короткие волосы. Она сделала глубокий вдох и помчалась через стоянку, желая только одного – оказаться подальше отсюда. Но убежать далеко не удалось. В последний момент она услышала за спиной шаги, на локоть ее легла крепкая рука. Лиза попыталась вывернуться, но безрезультатно. Самойлов буквально зашвырнул ее в машину, быстро обошел BMW и сам сел на место водителя, кинул ей на колени ее телефон и, не пристегиваясь, сорвался с места. Всю дорогу он молчал, а Лиза сидела, уткнувшись лбом в ледяное стекло. За окном, сливаясь в одно большое пятно, мелькали огоньки. Пошел снег. Первый в этом году.

Когда Лиза вышла из машины возле дома, она почувствовала, как снежинки падают на лицо и тут же тают.

Словно боясь, что она куда-то денется, Макс взял ее за руку и потащил к подъезду. Лиза не сопротивлялась, хотя смотреть на Самойлова у нее не было ни сил, ни желания. Дома она сбросила куртку на пуфик и тут же ушла к себе в комнату. Долго не выходила, тогда как обычно почти сразу же шла в душ. А Макс не мог заставить себя заняться хоть чем-то, пока не увидел, как она, босиком, в своем коротком халате, идет в ванную. И только когда услышал звук льющейся воды, ощутил, как что-то внутри становится на место.

Утром Лиза даже не поздоровалась. Ходила с таким видом, словно Макса вообще нет. С каменным выражением лица налила себе чай, взяла из холодильника грушу и творожок, проигнорировав приготовленную им овсянку, и ушла к себе в комнату. На его попытки завести разговор она не реагировала, а когда он попытался усадить ее за стол, полоснула взглядом так, что Макс решил оставить ее в покое. Не хочет – не надо! Не хватало ему только на полусогнутых перед ней ходить.

В препоганейшем настроении он уселся за стол в одиночестве. Из Лизкиной комнаты доносился шум работающего телевизора, и это действовало ему на нервы. Пока он мусолил кашу, Лиза успела вернуться в кухню, вымыла чашку и поставила ее сушиться. Он старался не смотреть на нее, но взгляд то и дело упирался в гибкую спину и опускался к ягодицам, обтянутым тонкой тканью домашних штанов. Как же она раздражала его…

- Сядь, поешь, - выдавил Макс, стараясь не обращать внимания на острое желание подойти ближе.

Лиза и не подумала повернуться к нему. Закрыла шкафчик, вытерла руки и ушла. Он проводил ее хмурым взглядом и, допив чай одним большим глотком, встал из-за стола. Очень хотелось догнать ее, схватить за шкирку, развернуть к себе и… и фиг знает, что сделать дальше.