Пламенный лед

Отмалчиваться дальше не было никакого смысла. Миронов отложил телефон, кинул взгляд в окно, а потом посмотрел на жену. Молча вернулся к раковине, достал из подвесного шкафа чистые чашки и выставил на стол. В вазочку посыпались квадратные крекеры из шуршащей упаковки. Несколько штучек он намазал плавленым сыром и положил на отдельное блюдце рядом с Ксюшей, туда же отправил горсть помидоров черри и веточку петрушки. Один помидор упал на стол и покатился маленьким красным шариком. На этот шарик Ксюша не смотрела, она смотрела на мужа и чувствовала, что потихоньку начинает закипать. Ее руки, изящные и ухоженные, крестом лежали на коленях, белая домашняя футболка обтянула увеличившуюся грудь. Разлив по чашкам ароматный чай, Женя наконец сел напротив. Он пытался вспомнить, с чего все началось, но почему-то никак не мог. Да и какая, собственно, разница? Ксюшей потихоньку овладевало бешенство, а это не сулило ничем хорошим. Следовало просто рассказать ей все, как есть. Давно уже следовало. И все же - нет, это было бы не честно по отношению к брату. Но сколько не таскай судьбу за хвост, рано или поздно все встанет на круги своя. И сегодня, похоже, этот самый хвост судьба откинула. Почти как ящерица. Помидор остановился на самом краю стола. Женя усмехнулся собственным мыслям и начал свой рассказ:

- С Элиной мы познакомились, когда мне было…

***

Замерев на верхней ступеньке, Егор прислушался. Никаких шорохов или других признаков того, что он не один. Идиот! А чего он думал? Что кто-нибудь выскочит из-за угла со страшным криком и вцепится ему в горло? Ну нет, с горлом это он точно перегнул…

Быстро и уверенно Колосов сбежал на пару пролетов вниз. А она изменилась, повзрослела. Смешно. Она же не девчонка, чтобы взрослеть. И все же это слово как нельзя лучше определяло перемены, произошедшие в Элине. Егор предпочел бы о ней не думать, но отогнать мысли не стоило и пытаться. Постояв у окна между этажами, он пошел дальше уже не спеша. Поначалу он планировал пообедать где-нибудь недалеко от клиники, а потом вернуться и заняться делами, но теперь о работе не могло быть и речи. От дурманящего запаха ее духов у него все еще плыло перед глазами. Он, наверное, вначале почувствовал ее, а потом уже увидел. Стоило ему унюхать знакомый аромат, как сердце екнуло, ослабели ноги, а в паху сделалось тяжело. А он то, дурак, думал, что рецидивов не будет…

- Егор, стой!

Окрик застал его у самой подъездной двери. Хрупкая фигурка в шоколадном пальто отделилась от угла. Торопливый цокот каблуков гулким эхом отражался от стен подъезда, и Егор понимал, что именно с этим звуком в крышку его гроба заколачиваются гвозди. Тук-тук-тук… Десяток-другой гвоздей, и вот он, последний. Элина подняла к нему голову, взгляд блестящих голубых глаз жадно скользил по его лицу. Егору казалось, что он ощущает не только запах ее дорогущих духов, но и клубничный аромат блеска для губ.

- Ну, здравствуй, - сказал он, чувствуя, как последний гвоздь плавно и незаметно вошел по самую шляпку.

Глава 56

Москва, декабрь 2016 года

На первый взгляд ничего не изменилось. Лиза поздоровалась с охранником и, не оборачиваясь, зашагала вперед по коридору. Ей повезло, новенький охранник, совсем молодой парень, в школе работал всего несколько дней и еще не успел освоиться. Лиза видела его второй раз, он ее, собственно, тоже. Это позволило избежать нежелательных вопросов. Она надеялась, что со временем сможет говорить об аварии более или менее спокойно, но сейчас об этом речи не шло.

Она остановилась посреди коридора и уставилась на большую красочную фотографию в неприметной темной рамке. Со снимка на всех проходящих мимо смотрела Ира. Улыбка слегка тронула ее губы, темные волосы обрамляли овал лица, тонкая золотая цепочка убегала в вырез кофты. Фотографу удалось передать характер, снимок зачаровывал и приковывал внимание. У портрета был только один недостаток – черная лента в уголке. Внизу, возле стены, стояло несколько ваз с цветами.

Лиза набрала в легкие побольше воздуха и, отвернувшись, выдохнула. Не чувствуя ног, она пошла дальше. Макс задержался еще на несколько секунд. Цветов было много: розы, хризантемы, гвоздики… названия других он не знал, да и не присматривался. Он пожалел, что ближайшая цветочная палатка находится возле метро. Раньше окончания тренировки он туда точно не доберется. Признаться, до этого момента он почти не думал об Ире. Вернее думал, но как-то отстраненно, ровно. Лиза, наверное, права: все-таки он эгоист. Да и пускай. Главное, что она жива, а с остальным он уж как-нибудь примирится.

Тренировка проходила вяло, и Лизу это раздражало. Она отлично понимала, что Миронов ее просто-напросто жалеет, не хочет давать полноценную нагрузку из-за подбитых ребер. Конечно это было правильно, это она тоже понимала, но все равно злилась. Она тут, живая, да и, в принципе, здоровая, так нечего делать из нее калеку! И эти взгляды, бросаемые украдкой…