Пламя и кровь

Двадцатидвухлетний Эйегон был скор на гнев и не склонен к прощению. Отказ Рейениры признать его королем привел его в ярость. «Я предложил этой шлюхе почетный мир, а она плюнула мне в лицо! – восклицал он. – Что бы теперь ни случилось, это будет на ее совести». Дальше, как известно, случилась война.

Сын за сына

Эйегон был провозглашен королем в Королевской Гавани, а Рейенира – на Драконьем Камне. Все попытки примирения провалились, и началась настоящая Пляска Драконов. Флот Морского Змея, отплыв из Корабела и Пряного на Дрифтмарке, перекрыл Глотку. Вскоре после этого Джакайерис Веларион на Вермаксе полетел на север, брат его Люцерис на Арраксе – на юг, а принц Дейемон на Караксесе – на Трезубец.

Заглянем прежде в Харренхолл.

Хотя бо́льшая его часть лежала в руинах, высокие стены по-прежнему делали замок Харрена крепостью, не уступающей любой другой в речных землях… но Эйегон Завоеватель доказал, что Харренхолл уязвим с воздуха. Лорд Харренхолла, Ларис Стронг, находился тогда в Королевской Гавани, и замок поэтому охранялся слабо. Когда Караксес сел на башню Королевский Костер, пожилой кастелян замка сир Саймон Стронг (дядя покойного лорда Лионеля и двоюродный дед лорда Лариса), не желая разделить судьбу Черного Харрена, тут же сдался; вместе с замком Дейемон разом получил значительное состояние дома Стронгов и дюжину ценных заложников, в том числе самого сира Саймона с внуками. В плену у Дейемона оказалось и немало простого люда, в том числе кормилица Алис Риверс.

Кем она была? Если верить Манкену – обычной служанкой, которая баловалась зельями да колдовством. Септон Евстахий называет ее лесной ведьмой. А послушать Гриба, так Алис была злой колдуньей, которая купалась в крови девственниц, чтобы сохранить молодость и красоту. Ее имя говорит о незаконном происхождении, но нам почти ничего не известно об ее отце, а о матери и того меньше. Манкен и Евстахий говорят, что ее прижил с кем-то лорд Лионель Стронг в бытность свою зеленым юнцом и она, стало быть, приходилась сестрой по отцу его сыновьям Харвину-Костолому и Ларису Колченогому. Но Гриб утверждает, что она была много старше и выкормила не только обоих мальчиков, но, может статься, и самого Лионеля.

Хотя все ее собственные дети рождались мертвыми, молока у Алис Риверс хватило на бесчисленное количество младенцев, рожденных другими харренхоллскими женщинами. Была ли она вправду ведьмой, делившей ложе с демонами и платившей смертью своих детей за магию, которой этими демоны ее научали? Или простой замарашкой, как полагает Евстахий? Или же развратницей, которая использовала заклинания и зелья, чтобы привязать к себе мужчину телом и душой?

Известно, что во время Пляски Драконов Алис было по меньшей мере сорок (по словам Гриба – еще больше). Все сходятся на том, что она выглядела моложе своих лет, но было ли это счастливой случайностью или же плодом ее колдовства, до сих пор остается предметом споров. Но даже если она и обладала колдовской силой, на Дейемона Таргариена ее чары не действовали, и эта мнимая колдунья была тише воды ниже травы все время, пока принц удерживал Харренхолл.

Быстрое и бескровное взятие замка в Харренхолле сочли великой победой королевы Рейениры и ее «черных». Это напомнило всем, сколь принц Дейемон искусен в военном деле и сколь страшен его Караксес Кровавый; королева получила крепость в самом сердце Вестероса, где могли собраться ее союзники… а союзников в землях, омываемых Трезубцем, у Рейениры было немало.

Когда принц Дейемон призвал всех взяться за оружие, люди стали собираться по берегам рек: рыцари, и латники, и простолюдины, которые еще помнили о Жемчужине Королевства, любимице отца, помнили, как она улыбалась и очаровывала их, когда проезжала по речным землям в юности. Сотни, а потом и тысячи пристегивали к поясам мечи, надевали кольчуги или же просто брали вилы и мотыги и доставали щиты, наспех сделанные из сырого дерева. Все они устремлялись в Харренхолл, чтобы сражаться за малютку короля Визериса.

Лордам Трезубца было что терять, поэтому они не спешили; однако вскоре и они начали понемногу стекаться под знамена королевы. Из Близнецов прибыл сир Форрест Фрей, тот самый «болван», искавший в свое время руки королевы; теперь он стал знаменитым рыцарем. Лорд Сэмвел Блэквуд, некогда дравшийся из-за принцессы на дуэли (и проигравший), поднял знамена Рейениры над Древороном, а сир Амос Бракен, выигравший дуэль, присягнул на верность Эйегону вместе с отцом и всем домом Бракенов. Моутоны из Девичьего Пруда, Пайперы из замка Розовой Девы, Руты из Харроуэя, Дарри из Дарри, Маллистеры из Сигарда, Венсы из Приюта Странника публично приняли сторону Рейениры (Венсы из Атранты пошли другим путем и везде трубили о поддержке юного короля). Петир Пайпер, седой лорд замка Розовой Девы, выразил чувства многих, сказав: «Я поклялся Рейенире в верности, и меч мой принадлежит ей. Я уже стар, но не настолько, чтобы не помнить своих слов, да и меч все еще при мне».