Пламя и пепел

Я сосредоточилась на магической энергии в себе. Что я могу сейчас сделать, на что хватит моих сил? Уж верно, не на многое, если вспомнить мои недавние опыты. Магии будто и не убавилось, она вся была во мне, до последней капли, но едва я пыталась задействовать ее, словно дверь захлопывалась перед самым носом.

Я выбрала единственно возможный способ — по крайней мере, так мне казалось, а лишней секунды у меня не было. Изгнав из сознания взбесившееся озеро, ночь и все происшедшее за день, я чувствовала теперь только Этьена. Разговором сейчас делу не поможешь — но я и не собиралась тратить на это время.

Возможно, все так и должно было быть, но нам никогда не узнать, что суждено, и есть ли вообще такая странная субстанция, как судьба. Что бы кто ни говорил, но решаем мы всегда сами за себя. Сосредоточившись, я представила себя не Фениксом, а лишь сосудом, заполненным энергией. Сосуд этот был очень древний и надежно запечатанный, но не бывает печатей, которые невозможно сломать. Я сначала представила, а потом и почувствовала, как магия покидает мое тело. Она не уходила в пустоту, она точно знала путь — я должна была передать свою силу Этьену. Я чувствовала, что только он сам сможет спастись из озера.

Моя душа была словно огромной стеклянной колбой, из которой вылили все содержимое — но след его остался, тонкой радужной пленкой покрывая стенки. В последнюю секунду я все же шепнула, негромко и твердо:

— Я сделала, что могла. Теперь — действуй. Иначе нам не уйти отсюда.

Он услышал меня — я видела это, не открывая глаз. Я почти телом почувствовала, как он кивнул и напрягся, собирая силу и волю воедино. Уже оседая на мокрый песок, я открыла глаза — и увидела, как он взмывал над озером. Черт возьми, это было красиво.

Все вокруг плыло и качалось, а фигура Этьена вдруг стала нечеткой и расплывчатой. Нельзя поддаваться слабости — если уж я больше ничего не могла сделать, то должна была увидеть все, что произойдет. До конца.

Я смотрела, как из ладоней Этьена брызнули тугие струи огня — и удивлялась, ведь еще не учила его этому. Как и в тот вечер, когда Этьен вытащил меня из этого самого озера, еще не подозревая, кто я такая — и к чему все это приведет, ночь окрасилась странным тускло-сиреневым цветом, и в небе куполом рассыпались искры. Сила, до сих пор живущая в озере, не собиралась уступать без боя.

В моем измученном мозгу слабо трепыхалась мысль — почему я не заметила, что темная энергия не ушла отсюда? Как я могла не понять этого сразу? Очевидно, во всем происходящем была моя вина… После той битвы с озером прошло уже столько времени — но почему-то я не почувствовала, как снова копится здесь энергия, как она ищет выхода.

Видно, я слишком занята была собой в эти дни. Возможно, у меня и было на это право — а возможно, и нет. Кто здесь определит границы? Если б я не забыла о своем долге, то смогла бы вовремя «угомонить» темную энергию, почему-то выбравшую в качестве логова это прекрасное озеро. И не было бы сейчас этого страшного, как Дамоклов меч, вопроса — жить или умирать?

И не только нам. Все эти дни мне не слишком-то хотелось думать об окружающем мире, о людях. Может, того они и хотели — отрезать меня от этого мира, от жизни? Не учли они только то, что было что-то, кроме моих сил и моего предназначения, что держало меня здесь крепче любого якоря. И сейчас мне казалось, что они добились своего — я уже упустила момент, когда могла помочь Этьену, и теперь мне оставалось только ждать здесь, ждать и смотреть, что же впереди — жизнь или смерть… Потому что его смерть — это и моя смерть тоже.

Изо всех сил стараясь остаться в сознании, я смутно различала, что Этьен все еще парил над озером, которое кипело и бесновалось совсем близко от меня. Я бы все отдала, чтобы самой оказаться в эпицентре этой борьбы, самой рисковать и самой отплатить за свою ошибку. Но расплачиваться за меня приходилось самому дорогому мне человеку.

Светлой вспышкой пронеслось осознание — ходившие по озеру пузыри и волны стали сходить на нет. Я запоздало подумала — хватит ли у Этьена сил выплыть на берег, если битва кончится благополучно? Рядом не было никого, кто мог бы помочь ему, как он тогда помог мне… В эту секунду на меня все же упала темнота.

Когда я снова почувствовала вокруг себя окружающий мир, рядом со мной кто-то тяжело дышал. Я медленно, словно освобождаясь от густой и липкой паутины, повернула голову — и протяжно выдохнула. На песке, мокрый с ног до головы и бледный от усталости, лежал Этьен. Он лукаво улыбнулся мне, и я поняла, что мы оба живы. Мы выжили.

— С боевым крещением тебя, любимый, — прошептала я, снова погружаясь в пелену полузабытья. Еще не осмыслив это, я знала, что мне не в чем его винить и не на что держать обиду.

— Стоило пережить сегодняшний вечер, чтобы это услышать, — каким-то чудом услышала я его ответ.