Пламя и цветок

День был дождливым, в доме стояла тишина, большинство слуг были отпущены. Джефф отправился в Чарльстон поздравить своих знакомых, но обещал вернуться к ужину. Брэндон сам развел огонь в камине в гостиной, устроился на полу рядом с креслом Хэзер, прислонившись к ее ногам, и читал ей «Сон в летнюю ночь» Шекспира. Хэзер слушала и шила одежду для ребенка, слегка посмеиваясь, когда Брэндон менял голос, изображая героев. Перед камином лежало огромное березовое рождественское полено, принесенное вчера Джеффом и Этаном. Полено было украшено двумя большими свечами, сосновыми ветками и бумажными цветами и перевито красными лентами.

Наконец он закрыл книгу, принес шахматы и принялся обучать ее игре. Она сразу же запуталась в ходах фигур и рассмеялась, вызвав улыбку Брэндона. Приближался вечер, и Хэзер пошла переодеться. Через некоторое время она спустилась вниз в темно-зеленом бархатном платье с приколотой на груди брошью. Брэндон поцеловал ей руку и окинул ее восхищенным взглядом.

— Красота этой броши не идет ни в какое сравнение с вашей, мадам, — с усмешкой пробормотал он.

Он налил Хэзер бокал мадеры, и она с улыбкой приняла его.

— Боюсь, что вы просто хотите утешить меня после моего позорного поражения в шахматах.

Брэндон рассмеялся.

— Ты слишком подозрительна, дорогая. Напрасно ты мне не доверяешь, я всего лишь говорю то, что вижу, и не только я.

Хэзер подошла к окну и вгляделась в темноту. В кронах деревьев завывал ветер, капли дождя монотонно стучали по крыше. Но внутри, в гостиной, приветливо потрескивал огонь, ярко горели свечи. Хэзер подумала, что этот день она запомнит навсегда. Брэндон подошел к ней.

— Я люблю дождь, — задумчиво произнесла Хэзер, — особенно вот такой — настоящий ливень, тогда дома кажется особенно уютно. В такой дождь отец оставался со мной, может, именно поэтому я люблю такую погоду. Я никогда не боялась ни дождей, ни гроз.

— Должно быть, ты очень любила своего отца.

Хэзер кивнула:

— Да, он был хорошим, и я любила его, но каждый раз боялась, когда он уходил и оставлял меня одну. — Она усмехнулась. — Папа часто говорил, что мне недостает смелости. Ребенком я была такой трусихой!

Брэндон взял ее за руку.

— Девочкам не полагается быть смелыми, дорогая. Они нуждаются в утешении и защите.

Хэзер удивленно вскинула голову, поспешно отвела глаза и неловко усмехнулась, чувствуя, что краснеет.

— Я опять надоедаю вам своими историями. Простите.

— Я не говорил, что они мне надоели, дорогая, — возразил Брэндон.

Он подвел жену к кушетке. В это время на веранде послышались шаги, и на пороге появился Джефф вместе с порывом ветра и ливнем. Дворецкий Джозеф поспешил принять его промокшую шляпу и плащ и принести домашние туфли, пока Джефф с трудом стягивал высокие сапоги. Он вытер залитое дождем лицо и вошел в гостиную.

— Боже милостивый, ну и погодка! — заметил он, наливая себе бурбона и направляясь к камину. — Дорогая моя тори, я привез вам подарок, хотя, пожалуй, в такой день он может показаться бесполезным. — Джефф извлек из внутреннего кармана длинный футляр и протянул его Хэзер.

— О, Джефф, зачем же! — пробормотала Хэзер, счастливо улыбаясь. — Вы ставите меня в неловкое положение, мне нечего подарить вам в ответ.

— Не беда, Хэзер, — усмехнулся Джефф. — Еще успеется. Хэзер открыла футляр и вынула из него элегантный веер с резной ручкой из слоновой кости и тонкого белоснежного испанского кружева. Она развернула его и смущенно опустила длинные ресницы.

— Мистер Джефф, вы знаете, как завоевать женское сердце, — заметила она, успешно подражая интонации, с какой говорили здесь местные дамы.

— Верно, Хэзер, но боюсь, рядом с подарком брата мой покажется дешевой игрушкой, — отозвался Джефф.

— Она прекрасна, правда? — Хэзер с гордостью прикоснулась к броши, подняла глаза и улыбнулась мужу, который не сводил с нее блестящих глаз.

Джефф понимающе взглянул на брата.

— Мой брат знает толк в таких вещах — в этом я убеждаюсь в очередной раз.

Распахнув двустворчатую дверь гостиной, Хетти объявила, что ужин готов.

— Идите скорее, пока не остыло.

Хэзер поднялась с кушетки и оправила платье, чувствуя себя несколько неловко из-за его глубокого выреза. Джефф следил за ней с приоткрытым ртом. Брэндон шагнул к брату и взял его за подбородок.

— Успокойся, Джеффри, и закрой рот. Она моя. Но не отчаивайся, может, и тебе посчастливится найти достойную пару.

Брэндон повернулся, обнял Хэзер за талию и повел к столу. Теперь стулья вокруг него стояли почти рядом. Подойдя к своему месту, Джефф виновато пожал плечами.

— Знаешь, Луиза никогда так не выглядела.

Брэндон приподнял бровь, а Хэзер вопросительно оглядела их обоих, не поняв этого замечания. Без дальнейших комментариев братья расселись, и вскоре было подано первое блюдо рождественского ужина.

Еда была настоящим шедевром кулинарного искусства, в котором тетушка Руфь превзошла саму себя. За ужином мужчины заговорили о делах.

— Так, значит, тебе больше ничего не удалось узнать о лесопилке или Бартлетте? — спросил Брэндон брата, кладя на тарелку жены кусок жареной гусятины.