Пламя над бездной

– Ага, вот именно. Пока оно его не атаковало. Для Сил это оказалось полной неожиданностью; внезапно Искажение перестало быть малозначительной проблемой низших разумов. И тогда Старик попытался помочь – как смог. Он запихал в тебя все свои планы и поведенческие программы. Он столько всего в тебя спустил – ты чуть не умер, а выжив, толком не понимаешь, что в тебе. Я про такое читала, когда зубрила прикладную теологию. Может, легенда, а может, и быль. Это называется «богосколок».

– Богосколок? – повторил он задумчиво. – Какое странное слово. Я помню панику Старика. Но если он поступил именно так, как ты говоришь, то почему не дал мне понять? Если во мне полное лукошко добрых советов, то почему все, что я вижу внутри… – взгляд его словно возвратился на несколько дней назад, – это мрак… мрак, в котором толпятся темные статуи с режущими кромками.

Снова долгое молчание. Она почти физически чувствовала, как работает его мысль. Руки его крепко сжались, по телу пробежала дрожь.

– Да, да. Это многое объясняет. Большую часть я до сих пор не понимаю, а может, и никогда не пойму. Старик под конец что-то понял. – Руки опять напряглись, он уткнулся лицом ей в шею. – Это… очень личное. Убийство Старика Искажением. Даже умирая, он чему-то научился. – Опять тишина. – Искажение, Равна, это что-то из глубокой древности. Ему, наверное, миллиарды лет. Угроза, о которой Старик мог только догадки строить, пока она не уничтожила его, но…

Минута, другая, но Фам все никак не продолжит.

– Не торопись, Фам, я подожду, сколько надо.

– Угу.

Он отстранился – глянуть ей прямо в лицо.

– Пока что я знаю одно: Старик сделал это со мной не без причины. Нас не дурачат. Там, на Дне, что-то есть, на этом страумлианском корабле, и Старик считал, что оно и вправду очень важно.

Он легонько погладил ее по лицу, но улыбнулся не радостно, а тоскливо.

– Разве не понимаешь, Равна? Если ты права, сегодня я больше человек, чем когда-либо в будущем. Во мне полно богосколков, выгруженного Стариком материала. Бо́льшая часть его моему сознанию недоступна, но, если все сработает, так или иначе она вырвется наружу. Я стану его дистанционно управляемым устройством. Его роботом на Дне Запределья.

Нет!

Но она заставила себя пожать плечами.

– Может быть. Но пока ты человек и у нас общая цель… до тех пор я тебя не покину.

Равне было известно, что в корабельной библиотеке есть раздел о «прыжках с низкого старта». Оказалось, что изучению таких ситуаций посвящена целая академическая специальность. Помимо десятка тысяч примеров, там нашлись кастомизирующие программы и прорва унылой теории. Это в Запределье «проблема переоткрытия» тривиальна, а вот в Медленной Зоне за историю наблюдений встретилась почти любая возможная комбинация событий. Срок жизни цивилизации Медленной Зоны, как правило, составлял не более нескольких тысяч лет. Иногда затменную фазу преодолевали быстро, и всего за несколько десятилетий цивилизация восстанавливалась после глобальной войны или атмосферного загрязнения. В других случаях наблюдался откат в средневековье. И конечно, большинство рас так или иначе самоуничтожались, по крайней мере в изолированной звездной системе. Те же, кто не истребил себя (и даже кое-кто из тех, кому это удалось), так или иначе поднимались к утраченным высотам.

Изучением вариаций на этом пути занималась прикладная история технологии. К несчастью как для ученых, так и для цивилизаций Медленной Зоны, достойное применение теоретические выкладки находили редко: изложенные в примерах события произошли за сотни лет до того, как вести о них достигли Запределья, засим немногие исследователи рисковали начинать полевую работу в Медленной Зоне, где поиск подходящего объекта и осуществление одного-единственного эксперимента могли стоить жизни. Впрочем, на миллионах университетских факультетов этим хобби увлекались энтузиасты науки. Одна из любимых забав состояла в том, чтобы разработать кратчайшие пути от заданного уровня технологии к максимально допустимому для Медленной Зоны. Приходилось учитывать множество деталей, например начальный уровень деградации, объем остаточных научных познаний (или уровень восприимчивости к ним), а также физическую природу расы. Историки аккумулировали свою теорию в прикладные программы, куда на вход следовало подать данные о текущем и желаемом состояниях культуры, чтобы на выходе получить последовательность шагов, представлявшую кратчайший маршрут к нужному состоянию.

Через два дня все четверо снова собрались на командном мостике «Внеполосного-II». На сей раз каждому нашлось что сказать.

– Итак, решаем, какие изобретения им туда спустить, чем таким наделить Королевство Тайного Острова для защиты…

– …чтобы «Стальной Владыка» сумел это реализовать менее чем за сто дней, – подхватил Синепанцирь. Большую часть этих двух дней он провел, ковыряясь в программах библиотеки «Внеполосного-II».

– Я остаюсь при своем: пушки и радиосвязь, – сказал Фам.