Пламя над бездной

Стальной осматривал лабораторное крыло не реже раза в десятидневку. В данный момент он обходил нижние уровни. От света факелов стражника в разные стороны разбегались сверчки. Воняло гниющим мясом. Лапы Стального скользили там, где каменный пол покрывала слизь. В полу с определенными интервалами были устроены зарешеченные ямы. Каждая вмещала одного элемента, если плотно прижать лапы к телу. Каждая была плотно запечатана крышкой с небольшими отверстиями для воздуха. Среднестатистический элемент терял рассудок после трех дней такой изоляции. Получившееся в результате «сырье» применяли для построения стай с чистым разумом. Как правило, интеллектом они недалеко отстояли от растений, но Движению этого было достаточно. А иногда из ям выходили выдающиеся экземпляры. Скажем, Шрек. Шрек Бесцветный, как его называли некоторые. Шрек Бесстрастный. Стая, живущая вне боли и желаний. Шрек обладал верностью заводного механизма из плоти и крови. Гением он не был, однако Стальной с готовностью отдал бы восточную провинцию за еще пятерых таких. Соблазн повторения успеха заставлял Стального вновь и вновь заселять изоляторные ямы. Большую часть стаеошметков после атаки на чужаков он переработал именно так.

Стальной поднялся уровнем выше, где содержались наиболее интересные образцы. Мир следил за событиями на Тайном Острове с затаенным ужасом. Многие прослышали о нижних уровнях. Немногие, однако, понимали, сколь невелик вклад этих подопытных в науку Движения. Для тщательного анализа души требуется нечто большее, нежели препараторские скамьи, окруженные кровожадными потрошителями. В мире издавна бытовали великие вопросы, тревожа умы стай тысячи лет напролет. Как мы думаем? Почему мы верим? Почему одна стая гениальна, а другая – тупа? До Шкуродера философы убивали время в бессчетных спорах, не приближаясь к истине ни на шаг. Даже Древорезчик топтался вокруг, не осмеливаясь отклониться от традиционной этики. Шкуродер же решительно взялся за поиск ответов. В этих лабораториях допросу подвергали саму природу.

Стальной шел через палату шириной около ста футов. Потолок поддерживали десятки каменных колонн. С каждой стороны высились темные разделительные щиты из аспидного сланца, водруженные на колесиках. Пещеру можно было полностью заблокировать или превратить в лабиринт любой сложности. Шкуродер экспериментировал со всевозможными мыслепозами. Долгие века, минувшие до него, лишь немногие позы считались эффективными: инстинктивная (головами вместе), кольцевая стража, различные рабочие позы. Шкуродер перебирал их дюжинами: звезды, двойные кольца, решетки. Большей частью они оказывались бесполезны и лишь вносили путаницу. В позе звезды один элемент слышал всех других, а остальные могли слышать только его. Фактически вся мысль транслировалась через элемента-концентратора. Он мог вообще не вносить никакого разумного вклада, но любые искажения нескорректированными проходили дальше. В результате возникал пьяный бред… Этот эксперимент, разумеется, был предан огласке.

Но по крайней мере один – все еще засекреченный – работал на диво хорошо. Шкуродер расставил восемь стай на временных платформах, отсек их друг от друга сланцевыми ширмами, затем установил связь между элементами одной стаи и аналогами их в трех соседних. В каком-то смысле он создал стаю восьми стай. Стальной продолжал этот эксперимент. Если коннекторы были достаточно хорошо совместимы (а именно тут и крылась загвоздка), получалось существо куда умнее кольцевого стражника. Во многих отношениях не лучше обычной стаи головами вместе, но бывало, что его озаряли потрясающие идеи. Перед отбытием в Длинноозерье Хозяин вынашивал планы перестроить главный зал Замка так, чтобы заседания Совета протекали в этой позе. Стальной воздержался от такого шага, сочтя его излишне рискованным. Власть Стального над другими была не так прочна, как у Шкуродера.

Не важно. Были и другие проекты, куда значимей. В комнатах впереди билось подлинное сердце Движения. Душа самого Стального родилась тут; все великие творения Шкуродера пришли в мир именно здесь. Последние пять лет Стальной соблюдал традицию… и улучшал ее.

Он спустился по коридору, соединявшему отдельные лаборатории. На каждой двери имелся инкрустированный золотом номер. У каждой двери он останавливался, отворял ее и частично проходил внутрь. Подчиненные оставляли там отчеты о проделанной за десятидневку работе. Стальной быстро пробегал глазами каждый из них и выставлял нос на балкон, посмотреть лично, как идет эксперимент. Балконы были хорошо мыслеизолированы и затенены, позволяя наблюдать из укрытия.