План «Барбаросса». Крушение Третьего рейха. 1941–1945

c) группа армий «Центр» должна наступать в направлении Москвы силами только пехоты. Ее подвижные элементы, не занятые к востоку от Днепра, должны помогать наступлению группы армий «Север» на Ленинград, прикрывая ее правый фланг и перерезая коммуникации с Москвой;

d) группа армий «Север» должна продолжить свое наступление на Ленинград, когда 18-я армия сомкнётся с 4-й танковой армией и когда правый фланг последней будет надежно обеспечен 16-й армией. Эстонские морские базы должны быть захвачены, и противник должен быть лишен возможности отвести свои войска к Ленинграду.

Все было достаточно понятно. Директива сводилась к приказу о прекращении наступления для группы армий «Центр» («наступать» силами пехоты ничего не означало при таких расстояниях), пока не будут обеспечены фланги.

Объяснение заключалось в том, что и ОКХ и ОКБ были поставлены в тупик непрекращающимся сопротивлением русских армий. Эти непонятные изгибы линии фронта, донесения о сопротивлении за их собственными глубокими выступами, усиление партизанского движения – все это казалось в отдаленных штабах не только возмутительно неправильным, но и зловещим. Группа армий «Центр» была намного сильнее других, и она должна была разрезать русский фронт надвое. Однако, несмотря на ее стремительное продвижение и блестящие операции по окружению, противник сохранял способность к взаимодействию и сопротивлялся так же упорно, как и в начале кампании. Во всех немецких отчетах о боях за это время отчетливо звучит удивление тем, что противник долго сопротивляется даже после своего окружения:

«Русские не ограничивались тем, что сопротивлялись фронтальным атакам наших танковых дивизий. Они пытались найти каждый удобный случай, чтобы действовать против флангов наших моторизованных элементов, которые неизбежно становились растянутыми и относительно слабыми. Для этого они использовали свои танки, которых было так же много, как и наших. Особенно они ставили себе цель отделить танковые части от следующей за ними пехоты. Часто оказывалось, что они в свою очередь попадали в ловушку и в окружение. Обстановка была иногда такой запутанной, что мы, с нашей стороны, не могли понять, мы ли выходили им во фланг или они обошли нас».

Постоянным источником тревог ОКХ было то, что танковые армии Гота и Гудериана все время опережали поддерживающую их пехоту. Немцам очень не хватало моторизованных пехотных частей, а те, что имелись, действовали в непосредственной близости к танкам как часть танкового клина. Основная часть армии шла пешим строем, снабжение осуществлялось при помощи лошадей и мулов, и темп движения был ограничен. 17 июля головные элементы 4-й армии все еще были у Витебска, а 9-я армия даже не перешла Двину. Танки же Гота уже находились северо-западнее Смоленска. Также вырвался вперед и Гудериан, форсировавший Десну 10-й танковой дивизией и дивизией СС «Рейх» во главе клина, однако на его карте на тот день не отмечена пехота к востоку от Днепра, а это расстояние превышает 100 миль.

Штабы научились уже многому в управлении танковых сил с мая 1940 года, когда контратака британцев под Аррасом заставила их задержать Бока перед Гравлином на два критических дня. Но это была не Северная Франция со складами линии Зигфрида в восьми часах пути по исправным железным дорогам. Между танковыми войсками и их складами лежали две сотни миль по Белоруссии и всей Восточной Польше. Разграбленная и разрушенная территория с грунтовыми дорогами и одноколейными железнодорожными путями с широкой колеей, усеянными партизанскими очагами сопротивления и группами разрозненных русских войск, контролировавшими отдельные районы.