План «Барбаросса». Крушение Третьего рейха. 1941–1945

Эта колоссальная, захватывающая дух мобильная война шла еще только несколько недель. Сказать, что Генеральный штаб был ошеломлен, явилось бы преувеличением. Но бесспорно, что его педантичная профессиональная выучка не оставляла много простора для воображения. Кроме Гудериана и Гота, имелось немало других, которые могли бы довести свои танки до Москвы. Некоторые, как Модель, были еще в относительно невысоких чинах, Роммель и Штудент не находились на Восточном фронте. У Бока было желание, но не хватало дара убедить своих коллег и фюрера. Но зная, как известно нам теперь задним числом, о численности русских армий даже в это время и о планах отпора, который они готовили, нельзя быть уверенным, что такой бросок оказался бы успешным. Это было бы огромным риском, о котором можно было бы сказать только одно: он положил бы конец войне – в пользу тех или других. Собственное отношение Гитлера характеризовалось, как это часто бывало, двойственностью. Перед вторжением он уверял Рундштедта, что русские армии будут уничтожены западнее Днепра. Можно не сомневаться, что он приветствовал поддержку консервативного мнения в своем желании задержать бросок к столице противника, поскольку это способствовало разделению, а следовательно, и ослаблению позиции генералов. Но, по-видимому, он не собирался и принимать те ограничения, которые они советовали. Теперь Рундштедт рекомендовал замедлить наступление и в центре, и на Украине, но сосредоточить усилия против Ленинграда с целью освобождения Балтики и обеспечения соединения с финнами ранее зимы. Но Гитлер пока не желал «обременять» себя крупными городами-столицами с их огромным голодным населением, а считал, что, разделив свои силы между севером, где следовало «изолировать» и «обойти» Ленинград, и югом, танковые армии встретятся уже позади Москвы, отрезав город и всю упорно державшуюся армию Тимошенко. Это должно было стать новыми Каннами, величайшей битвой на уничтожение, которую когда-либо наблюдал мир. Таким образом, в последнюю неделю июля и ОКХ, и ОКБ придерживались одного мнения: наступление группы армий «Центр» должно быть замедлено. К этому мнению пришли разными путями, исходя из разных соображений, но в своей совокупности оно имело огромный вес. Однако уже через несколько дней после выхода Директивы № 33 влияние событий на фронте сделало ее оценки устаревшими.

Чтобы понять все колебания мнений в ОКБ в последующие недели и произошедшие из-за этого задержки выполнения, необходимо детально изучить ход боевых действий. Армия Гудериана наступала более или менее прямо на восток вдоль трех отдельных осей. Самая северная шла от переправ через Днепр ниже Орши по линии Дубровно – Ляды – Смоленск. Здесь наступал 57-й корпус с 29-й моторизованной дивизией, 17-й и 18-й танковыми дивизиями. В центре от Могилева шел 56-й корпус через Мстиславль – Хиславичи – Прудки с 10-й танковой дивизией, дивизией СС «Рейх» и гвардейским батальоном «Великая Германия». Далее к югу, по извилистой долине реки Остер, наступал 24-й корпус с 10-й моторизованной дивизией, 3-й и 4-й танковыми и одной кавалерийской дивизией.

В сущности, степень сосредоточения была выше, чем об этом говорит цифра: семь дивизий на исходном рубеже длиной 60 миль. Наступление Гудериана имело форму трезубца. Мили и мили ровных степей, нивы и травы, «прикрываемые» самолетами люфтваффе и редко проезжающими патрулями на бронеавтомобилях и мотоциклах. Здесь могли возникнуть осложнения, если бы русская армия вдруг восстановила свое равновесие или одна из колонн потерпела бы неудачу.

Первоначальным планом русских было установить оборонительный рубеж от Витебска на юг к Днепру и затем по его левому берегу до Кременчуга. Для удержания этой позиции имелись свежие войска группы резерва Главного командования, которых подчинили Буденному. Но почти полный распад Западного фронта вынудил Ставку вводить в бой эти соединения в последние июньские дни малыми силами, и это было официально признано, когда 2 июля весь резерв группы армий был отнесен к Западному фронту, подчинен Тимошенко, а существовавшая командная структура расформирована.

Тимошенко изо всех сил старался восстановить хотя бы некоторый порядок в организации командования на своем сотрясающемся вогнутом фронте. Он послал своего начальника штаба (генерал-лейтенанта Г.К. Маландина) возглавить правый фланг, а сам вместе с штабом взял на себя левое крыло, вдоль юго-восточного фланга Гудериана. Далеко позади них Жуков выскребал сусеки, чтобы образовать еще один «советский резервный фронт» для обороны Москвы по рубежу Осташков – Ржев – Вязьма. Почти три недели давление на Тимошенко было слишком сильно, чтобы он мог восстановить баланс сил и сосредоточить войска. Это давление исходило как от Ставки, так и от противника, и оно еще более возросло от введения двойственности командования (имеется в виду институт политруков) и появления 16 июля Булганина в его штабе.