ПЛАНЕТА ЧЕРВЕЙ

Вахва сидела у себя в жилище и лениво обмахивалась веером, после законченного ею зова прохлады. В мыслях женщины постоянно крутилась странная фраза мужа, которую он произнёс перед своим отъездом, что когда он вернётся, то никто не будет знать о его делишках и связывать их с гибелью других ездоков. Но для самой Вахвы эти слова почему-то прозвучали предупреждением, и она всё яснее понимала, что единственный человек, который будет знать всё о Чёдэсе, это она сама. Вахва догадывалась, что Чёдэс не простит её рыданий на кровавом зове, когда она с ужасом прошептала ему, что верно и он совершал душегубства. «Надо бы поменьше свои языком болтать с ним, а то так недолго и самой под корни лечь от рук мужа любимого…» – разнервничавшись, подумала Вахва.

Чтобы как-то унять встревожившие её мысли, женщина взглянула на низенький столик, уставленный духами и ароматическими маслами в красивых стеклянных флаконах. Она встала и взяла в пухлую ладонь один из них с вязкой золотистой жидкостью. Вахва откупорила крышечку и по усвоенной привычке глубоко вдохнула приятный аромат. Закрыв глаза, женщина мгновение постояла и тут же с некоторым удивлением уставилась на флакон в руке. Вопреки ожиданиям, аромат показался ей немного другим, и это заставило её ещё раз глубоко вдохнуть его, поднеся флакон к самому носу. В созвучье тонкого благоухания эссенции из золотистых цветов, пробивался едва уловимый запах плесени, что очень необычно переплетался со знакомым ароматом. Несмотря на это, новую смесь запахов отчего-то хотелось вдыхать и вдыхать.

Вахва, немного постояв в раздумье, закрыла флакон крышечкой, пару раз встряхнула золотистую жидкость и, откупорив вновь, нанесла несколько мазков крышечкой себе за ушами и на впадину между грудей. Волна чуть сладковато-терпкого аромата стала обволакивать Вахву, и она блаженно закрыла глаза, наслаждаясь чудесным благовонием. Спустя несколько мгновений Вахва почувствовала нарастающее жжение за ушами и на груди. Взглянув на себя в зеркало, она с ужасом ахнула и отбросила в сторону флакон с духами. Причиной тому была странная быстро чернеющая полоса от следа духов на груди женщины. Сдавивший горло страх заставил Вахву тут же попытаться стереть полосу краем своей туники. Но жжение только усиливалось. Женщина, тяжело дыша от нахлынувшего отчаяния, начала судорожно тереть грудь, от чего чернеющая полоской кожа стала отслаиваться и тёмно-красная кровь, крупными каплями заструилась из растёртой раны.

Вахва взвизгнула от увиденного, а сильнейшее жжение за ушами заставило её судорожно провести руками по шее. Взглянув на ладони, она дико закричала, увидев пальцы, сплошь покрытые бурой кровью. Её крик перебил сильнейший кашель, от которого зеркало покрылось алыми капельками, вырвавшимися из горла, и Вахва упала без сознания.

***

Гончар Тóтика смотрел на Флэма спокойно и даже с некоторой радостью во взгляде. «Верховного зовущего» окружали громко галдящие ученики, поэтому рослый мужчина, стоя недалеко от полога центрального навеса, ждал, когда Флэм его заметит. Гая держала мужа за руку и изредка с волнением поглядывала на него. Видя, как Тотика спокоен, она скромно улыбалась и вместе с ним наблюдала за происходящим. Флэм в этот момент разбирал прошедший урок и задание – добиться совместным зовом прибавления свежей воды в новом колодце. «Верховный зовущий» смотрел с улыбкой на бурное обсуждение и думал, что более молодые ученики гораздо быстрее принимают и понимают ответы в видениях червей, и у них нет страха для контактов, как у взрослых. Его взгляд скользнул по пологу и юноша тут же замер, подняв руку и останавливая возгласы.

Взгляды Флэма и Тотики встретились и «верховный зовущий» медленно двинулся навстречу массивному гончару в полной тишине. Подойдя ближе, Флэм приложил ладонь к сердцу и взволнованно произнёс:

– Рад видеть тебя, Тотика! Искренне рад! И хочу…

– Я тоже искренне рад видеть тебя, Флэм! – с улыбкой пробасил Тотика и протянул руку. – Не надо падать передо мной на колени, как ты обещал. Это лишнее. Я верю тебе и тому, что рассказала мне Гая, – на этих словах он обнял свободной рукой жену за плечи и ласково улыбнулся, глядя на неё. – Мне достаточно того, что ты хочешь извиниться, а значит, ты изменился.

Флэм схватил протянутую руку за предплечье и сжал локоть гончара в знак самого почётного внимания и уважения. Затем, сглотнув от волнения, он сказал:

– Мне, правда, было важно увидеть тебя и попросить прощения, потому что тяжесть свершённого мною коварства по отношению к тебе рвёт мне душу до сих пор.

Тотика улыбнулся, молча достал из заплечной сумы небольшую глиняную фигурку и протянул её со словами:

– Пусть это будет подтверждением того, что ты прощён.

Юноша взял в руки подарок и с удивлением округлил глаза.

– Тотика… – протянул Флэм, рассматривая миниатюрную глиняную девушку с кувшином на плече, – где ты смог научиться «золотому сечению»? Твоя работа выполнена просто в идеальных пропорциях!

Гончар в ответ удивлённо приподнял бровь, посмотрел на Гаю и хохотнул: