Планета мёртвого песка (СИ)

  В диагностическом отделении, естественно, ничего не изменилось. Так же колебались на нижней отметке данные дыхания, так же, медленно, неохотно, мигал огонек на панели, отмечая каждый удар еще живого сердца. Леонард задержался взглядом на панели состояния, привычно считывая физиологические показатели, и беспомощно покачал головой. Ничего... Никаких причин, которые могли бы объяснить состояния Кирка. Ни-че-го.

  Он с тоской перевел взгляд на спокойное лицо друга, освещаемое недобрым красноватым отблеском реанимационных ламп. Споку он бы никогда в этом не признался, но перед собой не было никакого смысла кривить душой - ему было страшно. Что, если они ничего не смогут сделать? Что, если способа вывести Джима из этого состояния просто не существует, и он не спит - а умирает? Медицина не всесильна - начальник медицинской службы одного из крупнейших звездолетов Федерации знал это лучше, чем кто-либо другой... А ведь так хорошо все начиналось! Кто бы мог подумать еще сегодня утром, что очередное простое и почти скучное задание может обернуться трагедией?!

  - Черт бы тебя побрал, Джим... - беспомощно прошептал он, - Почему тебе обязательно нужно быть героем?!.

  Глава 2. Взгляд назад

  9 часов назад

  Энтерпрайз медленно выходил на орбиту Калса-4, планеты класса М, вращающейся вокруг древнего красного карлика.

  Миссия была совершенно рутинной. Звездолет должен был доставить на недавно открытую планету, на которой были обнаружены следы давно исчезнувшей цивилизации, археологическую экспедицию, и обеспечить безопасность ученых во время исследований. Кирк задумчиво рассматривал планету на экране. Сверху она была похожа на тусклый серо-коричневый шар, кое-где подкрашенный голубоватыми нитями редких речушек и крошечных, из космоса больше похожих на лужи, озер. Морей на Калсе не было вовсе.

  Словом, ничего примечательного. Обычная древняя, уже заканчивающая свой жизненный путь планета, вращающаяся вокруг такого же древнего, почти погасшего солнца. Кислородно-азотная атмосфера, гравитация восемь десятых земной, скудная растительность и слабые признаки углеродной жизни - и ни одного хищника крупнее мыши в радиусе двадцати парсеков. Рай, да и только. Правда, слегка пустынный и несколько заброшенный рай - но полдюжины археологов, с воодушевлением носящихся по коридорам звездолета в ожидании высадки, это место явно предпочли бы любому Эдему.

  Нельзя сказать, что старший офицерский состав был с ними согласен... Но на вкус и цвет, как говорится. Тем более, приказ есть приказ, а наука есть наука. Пожалуй, лишь один Спок был искренне рад новой миссии. Ну, в каком смысле рад?..

  "Позвольте напомнить, капитан, что радость - это эмоциональная реакция, а вулканцы"...

  Вот-вот. Поэтому Кирк не стал указывать на то, что аксиома о безэмоциональности вулканцев в мучениях умирает при посильной помощи единственного на весь Энтерпрайз представителя этой расы, и только тихо ухмылялся про себя, когда был уверен, что Спок его не видит. Сам он за Спока был именно что рад - последние миссии выпали сложными и опасными, но очень скудными на новые знания. Первый офицер Энтерпрайз получил с десяток отравленных игл в то место, где у людей обычно располагалось сердце и пулю почти туда же; чуть было не пошел на обед гигантской амебе; а совсем недавно, вдобавок ко всем этим радостям, доказал на себе расхожую легенду, что вулканцы могут обходиться почти без сна несколько месяцев. Что характерно, исследовать в это время было либо нечего, либо некогда. Так что, Кирк, хотя и скривился при известии о необходимости плясать вокруг пятерых археологов, мечтающих сделать открытие и разграбить пару могил, не мог не отметить, что для первого офицера Энтерпрайз, да и вообще для ребят из научного отдела, такое задание будет настоящим праздником. Боунс, кстати, тоже отдохнет - раненых и покалеченных в экспедиции не предвиделось, разве что кто-нибудь исхитрится подхватить какую-нибудь местную простуду... Словом, он промолчал, так ничего и не сказав мрачно глядящему с экрана адмиралу Картрайту - который, кажется, был немало удивлен этим фактом.

  А теперь вот он сидел с кислым видом в своем кресле, к огромной радости Леонарда Маккоя, который считал это выдающееся событие своим личным достижением, и остро завидовал счастливчикам из десанта. И старался не смотреть на Боунса, который, с его вечными медосмотрами и набившей оскомину придирчивостью, и был, на самом деле, главным виновником временного безделья капитана.