Планета обезьян. Истории Запретной зоны (сборник)

Нью-Орлеанская база объединенного резерва военно-морской авиации.

Данте схватил Крастоса за локоть, привлек поближе к себе и прошептал на ухо старому инженеру:

– Кто-то еще видел это?

– Нет, – ответил Крастос, пододвигаясь, чтобы выпрямиться. – Я приказал им отойти на дальнюю сторону котлована, а оттуда это не прочитать.

– Хорошо.

Крастос оперся лопатой на бетонную плиту.

– Я могу принести шесты для палаток и отгородить этот участок экраном, если хотите.

Данте кивнул. Он вдруг ощутил какую-то слабость во всем теле и с трудом удержался на подкашивающихся ногах.

«Здесь? Но почему именно здесь, на этом самом месте?»

Крастос беспокойно посмотрел на священнослужителя.

– И что это значит?

Данте облизал пересохшие узкие губы.

– Это значит, что Бог испытывает нас, – произнес он холодным шепотом. – Это значит, что Бог следит за нами.

– Я…

Данте повернулся к инженеру:

– Возведите экран. Сами. Больше никто не должен видеть это. И пошлите за капитаном Максимусом. Немедленно.

Крастос кивнул, подхватил лопату и побрел прочь. Оставшись один, Данте уперся обеими руками в стену, чуть ниже слов.

– Единственный существующий Бог пристально наблюдает за нами, – пробормотал он.

Капитана Максимуса Данте увидел сразу.

Не заметить его было трудно. Он был не самой крупной гориллой из тех, что видел Данте, но зато едва ли не самой широкоплечей, с мускулистыми руками и грубым лицом, которое даже пугало лошадей. Однажды какой-то мужчина-человек умер прямо на месте от страха, когда Максимус зарычал на него. Это случилось в ярмарочный день, и все в Большой Скале смеялись над этим несколько недель. За исключением шимпанзе, конечно, которые вечно были недовольны всем, что делали обезьяны, не принадлежащие к их шайке снобов.

Капитан не стал спускаться по лестнице, а просто спрыгнул в котлован, приземлившись на все четыре конечности и ударив по земле кулаком, словно для того, чтобы показать, кто тут главный. Он был облачен в черную кожаную форму, но без шляпы. На руках красовались перчатки с заклепками, на поясе висели кобура с пистолетом и кинжал. Максимус сделал несколько медленных шагов, пристально оглядываясь по сторонам, и, никого больше не увидев, удовлетворенно кивнул. Высоко над их головами сгущались тучи, и потому казалось, что уже наступает вечер. Фонари освещали котлован мерцающим оранжевым светом.

– Данте, – глухим голосом поприветствовал священнослужителя военный.

– Капитан, – ответил Данте.

Они кивнули друг другу. Их нельзя было назвать близкими друзьями, но их политические и религиозные взгляды сходились в одном важном пункте, что делало их союзниками.

Горилла бросила взгляд на экран.

– Крастос что-то обнаружил?

– Да.

– Что именно? Недостатки в фундаменте? Это место не подходит для строительства?

– Точно не могу ответить. Это вы должны сказать.

Данте повернулся и показал на экран. Максимус на мгновение нахмурился, потом откинул брезентовый полог и зашел внутрь. За ним последовал Данте, едва не налетев на капитана, который замер на месте, разглядывая стену. Среди горилл редко попадались грамотные, но никто не мог получить звание капитана, не умея читать и писать. Максимус же был довольно начитан и отличался проницательным умом.

Прочитав слова, он развернулся и посмотрел на Данте.

– Это еще что за ересь?

– Опять же, вам судить.

Максимус подошел к стене, дотронулся до нее почти так же, как и Данте. Проведя рукой по буквам, он остановился, но не спешил отдергивать от бетона свои толстые пальцы.

– Как это здесь появилось? Почему на этом берегу Пограничной реки?

Данте ничего не ответил.

– Река – это граница Запретной зоны, – продолжила горилла. – Ничего подобного на этой стороне быть не должно.

Данте снова промолчал.

– Так нам говорили, – настаивал Максимус. – Во всех книгах написано, что Зло никогда не проникало в эту часть света.

– И все же, – тихо произнес Данте.

Максимус быстро развернулся. В его черных глазах мелькнул опасный огонек. Но согласился он спокойным тоном:

– И все же мы видим то, что видим.

Наступило долгое молчание. Многое передавали взгляды, которыми они обменивались. Максимус показал глазами за пределы экрана, словно говоря о том, что находится за котлованом, за небольшим палаточным городком для рабочих, за Большой Скалой. После он посмотрел в другом направлении – туда, где за несколько сотен миль от них располагался большой столичный Город обезьян.

Потом взор гориллы упал на два прислоненных к бетонной стене предмета – молот и кирку. Не говоря ни слова, капитан принялся расстегивать свою кожаную куртку. Сняв ее, он протянул ее Данте, затем ухватился за кирку, встал поудобнее, размахнулся и изо всех сил обрушил острие инструмента на бетон между словами «Нью-орлеанская» и «база». От стены отлетели обломки.

Улыбнувшись, Данте отступил в сторону и стал с интересом наблюдать за тем, как капитан крушит стену. Из звуков остались лишь глухое рычание большой обезьяны, свист, с которым кирка рассекала воздух, и тяжелый стук.