Планета смертной тени

– Мы с Диком видели скальный проход, о котором говорил Юрий, – слова Александра были обращены в первую очередь к Юм-Памараку.

Шаман взял с блюда лепешку и густо намазал ее смесью мелко нарубленного мяса с желтым кисло-сладким соусом и зеленью. Сложив лепешку пополам, он аккуратно откусил кусочек.

– Зря вы туда пошли, ага, – сказал он и слизнул повисшую на краю лепешки капельку соуса.

– Почему?

– Потому что увидели то, что не следовало видеть, ага.

– Что именно?

– То, что вы видели, ага.

– Мы видели дорогу, которую проложили транги. Видели, куда она ведет.

– Вам не следует ходить туда снова, ага.

– Почему?

– Уймарахи, или, как вы их называете, транги, не любят, когда кто-то вмешивается в их дела, ага.

– Мы не собираемся это делать.

– Транги не станут спрашивать, ага.

– Что они сами тут делают? – не сдержавшись, взбаламутил ровно, можно даже сказать, вяло текущий разговор Чики.

– Они служат, ага.

– Служат? Кому?

– Тому, кто привел их сюда, ага.

– Кто это? О ком ты говоришь?

– Ответь сам, если знаешь, ага.

– Лабиринт?

Юм-Памарак откусил кусочек лепешки и стал тщательно, со вкусом пережевывать его. Отвечать на вопрос Александра он явно не собирался.

– Слушай, Саш, а почему Юрий ничего не говорил нам о Лабиринте?

– Он не знал о нем, ага, – ответил на вопрос Дика Юм-Памарак.

– Но он же был в проходе.

– Не был, ага, – Юм-Памарак еще откусил от лепешки и кончиком языка слизнул соус с губы. – Ни он, ни его друзья не покидали деревню после того, как их, умирающих, принесли сюда охотники, ага.

– Но он рассказывал, что все время путешествовал, пока хорошо себя чувствовал. – Ища поддержки, Дик обратился к Александру. – Ведь говорил же, Саш?

– Говорил, – кивнул Александр.

– Выходит, он вас обманывал, ага, – лукаво улыбнулся шаман. И посмотрел на Кефчияна. – А ты почему ничего не ешь, ага? Раз такой большой, значит должен много есть, ага. А ну-ка, давай, не стесняйся, ага.

Жан, будто испугавшись чего, торопливо схватил кусок мяса, завернул его в лепешку и сразу откусил половину.

– Ну вот, ага, – довольно улыбнулся шаман. – Совсем другое дело, а то сидишь тут, как в гостях, ага.

Кефчиян улыбнулся с набитым ртом и довольно кивнул.

– Откуда же, в таком случае, Юрий знал про проход? Мы нашли его, ориентируясь по карте, которую он нарисовал.

– А ему карту нарисовал я, ага. Он расспрашивал меня об уймарахах, и я рассказал ему, откуда они приходят, ага. Но про Лабиринт я ему ничего не говорил, ага. Лабиринт – это то, о чем лучше не знать, ага.

– Почему?

– Потому что это одно из тех знаний, которое не обогащает тебя, а лишь создает проблемы, очень серьезные проблемы, ага.

– Правда, что через Лабиринт можно попасть куда угодно? – спросил Дик.

– Так говорят, ага, – ушел от ответа Юм-Памарак.

– Мы можем воспользоваться им, чтобы сбежать с этой планеты? Грех с ним, пусть куда угодно. В любое другое место.

– Нет, ага.

– Почему?

– Лабиринт был создан не для вас, ага. Для того чтобы найти в нем верный путь, нужен знающий свое дело проводник, ага.

– Ты знаешь такого проводника?

– Нет, ага.

Дик хотел задать еще какой-то вопрос, а, может быть, и не один, но Александр жестом остановил его.

– Кто провел через Лабиринт уурсинов? – спросил он, глядя шаману в глаза.

Шаман будто и не услышал вопрос. Он сначала не спеша доел лепешку, затем медленно, один за другим, облизал все пять пальцев, а после низко наклонил свою похожую на череп голову, обхватил ее обеими руками и затянул не то песню без слов, не то дикий нескончаемый вой. Услыхав его, другие уурсины тоже побросали еду и, обхватив головы, принялись вторить шаману.

– Ну, и что ты натворил? – с укоризной посмотрел на Александра Гейс.

– А что я сделал? – непонимающе пожал плечами тот. – Я только спросил…

Внезапно Юм-Памарак оборвал свое стенание и поднял голову.

– Это ритуальная песня, ага, – сказал он своим обычным голосом. Будто ничего и не произошло. – Мы поем ее всякий раз, когда вспоминаем об Исходе, ага.

Прочие уурсины тоже закончили петь и каждый занялся своим делом, от которого был оторван. Произошедшее не затронуло их чувств. Ни на йоту. Они всего лишь отдали дань традиции.