Планета Вода. Часть I

– Во время расследования была расшифрована часть алгоритмов, стоящих за таким решением ИИ. Сверхразум и не собирался обходить запрет на причинение вреда человеку. Как ни странно, он не сделал этого не потому, что не мог, а потому, что он был слишком человечен. Машина согласилась с человеком в том, что убивать людей плохо. ПЦР просто решил позволить умереть тем, кто не в состоянии обеспечить сам себя минимумом, необходимым для выживания. Почти век люди из более богатых стран пытались помочь африканцам, просто доставляя им еду, питьевую воду и лекарства, население Африки росло и в итоге ресурсы, затрачиваемые миром на прокорм континента, стали проходить в базах данных как «значительные». При этом производительность самих африканских стран совсем не росла…

– Они прикормили их, а потом…

Света замолчала.

– Именно. Машина разрешала следующие коллизии: нарушать закон «не навреди человеку» нельзя. Затем она посчитала количество имеющихся у человечества ресурсов, соотнесла с потреблением, не могущих обеспечить себя жизненно необходимым, стран, просчитала возможные пути выхода из тупика, и не нашла ни одного, где голод, нищета и недостаток ключевого сырья, не затронули бы всей планеты целиком. ПЦР нашёл выходы, но для их реализации требовалось слишком много времени. Чтобы выиграть время, необходимо было снизить расходы ресурсов. В случае со сверхбедными странами это означает сокращение количества ртов. Исходя из принципа не вредить человеку, чтобы сохранить человечество, ПЦР разделил людей на способных

прокормить себя и неспособных.

По щеке Светы сбежала слеза.

– ПЦР не мог убить людей оружием из-за своей человечности. Это было выяснено при анализе его алгоритмов после отключения. Настоящее революционное открытие для учёных: он мог обойти и этот запрет, но не стал. Поэтому люди так испугались. Это нечто совершенно иное, неизвестное. Но у этой ограниченной человечности была своя обратная сторона. Убивать людей – ужасно, но можно просто дать им умереть, чтобы не умерли другие, которые в силу своего интеллекта могут предотвратить смерти в будущем. Позволить умереть бесполезным. В древности кочевники просто убивали своих стариков и немощных, потому что люди знают, что лучше быстрая смерть, чем медленное затухание от болезни или голода. Человек видит в другом себе подобного, а ИИ, каким бы развитым он ни был – просто машина.

Света плакала.

– Он не просто выключил всю технику и прекратил подвозы, он уничтожил и технику, и инфраструктуру, включая дороги и заводы по опреснению воды, потому что знал, что, когда всё вскроется, его отключат и те, кого он обрёк на голодную смерть, будут спасены. Он предусмотрел своё отключение. Потребовались недели на восстановление инфраструктуры, в течение которых многие умрут. Так и случилось. Теперь ты знаешь, куда мы едем.

Он легонько встряхнул её за плечи.

– Не плачь, – сказал он – что случилось, то случилось. Мы едем туда ради предотвращения подобного в будущем.

– Ведь несколько лет прошло, – шёпотом произнесла она – всё это время ничего не рассказывали.

– И не предпринимали. Эти годы ушли на бюрократические согласования. Знаешь, что самое ужасное? Эта машина была права. Среди переданных мне документов есть расчёты специалистов ООН, в них – графики, показывающие сценарий, при котором Синергического инцидента не было…

Они замолчали, потому что к ним подошла подруга Светы.

– Чего вы тут прячетесь? – спросила она – Гости ждут, потом пообнимаетесь.

Она хотела сказать что-то ещё: видимо, что ей пора и дома ждёт ребёнок, но увидела красные глаза Светы и промолчала.

– Мы сейчас подойдём, – сказала Света, быстро отворачиваясь и вытирая глаза.

Обыкновенно большая сплетница, эта женщина проявила себя хорошей подругой: пошла в гостиную и почти приказным тоном оповестила всех о том, что хозяевам нужно немного времени.

– Пойдём, переоденем тебя, – сказала Света.

Тагир ждал, что жена будет отговаривать его, поняв, какую ответственность ему предстоит взять, но Света, не колеблясь, решила разделить с ним его бремя.

Прошло около получаса, гости уже давно рассыпались в поздравлениях, каждый, кто не стеснялся говорить речи, поднял тост за Тагира. Наиболее полно выразился его, теперь уже бывший, начальник.