Планета Вода (сборник с иллюстрациями)

Председателем несомненно был Центральный. Типичный пруссак: военная выправка, седой ежик, монокль, нафабренные усы а-ля его величество кайзер. Не очень-то немцы озабочены конспирацией. С тем же успехом можно было нарядить этого господина в военный мундир с Железным крестом на груди.

Правый (приветливый) намного моложе. В отличие от остальных, без воротничков и галстука, в расстегнутой на крепкой шее рубашке. Сильно загорелое, чисто выбритое лицо — открытое, улыбчивое.

Наиболее интересен, пожалуй, Левый. И сам по себе (мефистофельская черная эспаньолка, брови зигзагом, острый взгляд, бриллиантовая заколка в шелковом галстуке), и, в еще большей степени, из-за непонятного аппарата с проводами, который, помигивая лампочками, стоял на столе. Фандорину такого устройства видеть еще не доводилось. Любопытно.

— Ясно, — сказал Центральный, закрывая картонную папку. — Приступим, джентльмены?

Говорил он по-английски (концерн-то ведь якобы международный), но с сильным немецким акцентом: «тшентльмены».

Правый (Фандорин окрестил его «Принц-Шарман») улыбнулся и кивнул. Левый («Мефистофель») пожал плечами:

— Начинайте, генерал.

Впрочем, означает ли слово general воинское звание или что-то иное, Фандорин не знал.

— Служили в армии или военном флоте? Приходилось воевать? — спросил Генерал, глядя на экзаменуемого скучным взглядом.

Чтобы не противоречить анкетным данным Пита Булля, Эраст Петрович ответил отрицательно, и Генерал совсем утратил к нему интерес.

— Теперь вы, доктор.

Мефистофель, оказавшийся доктором (медицины или каких-нибудь наук?), сказал:

— Я буду задавать вам вопросы, мистер Булль, а вы отвечайте быстро и не задумываясь. Учтите: малейшая ложь — и вы работы не получите.

«Как же, спрашивается, ты определишь, лгу я или нет», — подумал Фандорин, повернувшись на табурете.

— Разденьтесь до пояса, — неожиданно велел Мефистофель, который, стало быть, являлся именно доктором в медицинском смысле. — Сядьте сюда. Я подсоединю к вашей груди и локтевым сгибам вот эти проводки. Аппарат, который вы видите, называется Truthreader. Он реагирует на малейшую неискренность. Не верите? — Ловкие руки быстро прицепили к телу Эраста Петровича липкие датчики. — Если вы скажете неправду, зажжется вот эта лампочка. Вас ведь зовут Питер? Давайте я спрошу ваше имя, а вы попробуйте назваться как-нибудь иначе. Итак. Мистер Булль, как ваше имя?

Пожав плечами, Фандорин сказал:

— Ну допустим «Эраст».

Техническiй прогрессъ проницаетъ самыя тайники души

Лампочка не загорелась.

Доктор недовольно хмыкнул.

— Я же объяснил: отвечать быстро, безо всяких «ну» и «допустим». Еще раз: как ваше имя?

— Эраст, — увереннее повторил Фандорин.

Нахмурившись, Мефистофель стал крутить какие-то рычажки.

— Черт, опять барахлит, — пробормотал он.

Эраст Петрович с любопытством разглядывал устройство. Он читал, что существуют опытные образцы аппаратов, способных улавливать микронарушения пульса, давления и потовыделения, происходящие при напряжении, которого требует от человека ложь, но никогда еще не видел «машину правды» наяву.

— Вы не могли бы придумать какое-нибудь более правдоподобное имя? — с раздражением спросил доктор.

— Джон.

Лампочка зажглась.

— Вот видите! — с торжеством воскликнул доктор, обращаясь не к Фандорину, а к остальным членам комиссии.

Председатель рассматривал Эраста Петровича с вновь пробудившимся интересом.

— Это не тело инженера, — сказал он одобрительно. — Какие мышцы!

— Вы инженер? — спросил доктор.

— Да.

Лампочка бездействовала. Что ж, Фандорин действительно имел диплом Массачусетского технологического института.

— У вас шрамы, — продолжил Генерал, прижимая к глазнице монокль. — А говорите, что не воевали. Ну-ка, Ласт, потрясите его получше.

— Ваше имя Питер Булль?

— Да.

Лампочка вспыхнула, и Фандорин понял, что недооценивать чудо техники не следует. Нужно срочно задействовать «мертвое дерево», защитный блок «крадущихся»: превратить сердце в сухой ствол, нервы в безжизненные сучья. Умение застыть без движения, почти без дыхания — один из основных навыков всякого ниндзя.

Время замедлилось, руки и ноги отяжелели, по телу разлилось сонное оцепенение.

— Вы лжете! — вскричал доктор Ласт (вот как звали Мефистофеля на самом деле). — Как ваше настоящее имя?

Фандорин смущенно признался:

— Фима Соловейчик. Я русский еврей. Когда приехал в Америку, поменял имя…

Лампочка проглотила вранье, обманутая «мертвым деревом».

— Еврей со шрамами? — пророкотал Генерал. — Очень интересно! Эта нация не склонна к воинственным занятием, но уж если попадается боевитый еврей, он заткнет за пояс трех тевтонов. Так вы были на войне, мистер Булль?

— Нет. У меня хорошая м-мускулатура, потому что я давно занимаюсь водолазным делом. Шрамы тоже от подводных п-приключений. Вот этот, похожий на след от пули, на самом деле память о встрече с электрическим скатом. Заикание тоже. А эту з-зазубрину мне оставила акула…

Лампочка вела себя умницей, не выдавала.

— Думаю, это ваш человек, Нэп, — сказал доктор Ласт, выключая машину. — Инженер, к тому же опытный водолаз.