Плата за свободу

Конечно же, после таких революционных преобразований наступил полный развал экономики, рухнула система транспорта, разрушилась система медицинского обеспечения и образования. Опомнились в правительстве не сразу, нашлись разумные люди и фёрстменам ограничили круг их влияния. Финансы, военное министерство, службу безопасности, полицию и еще несколько критичных для экономики и государства ведомств, вывели из-под влияния закона о фёрстменах, но было уже поздно. Огромная инфляция, колоссальные темпы падение производства, забастовки и восстания голодных людей сотрясали страну. Тогда приняли еще одно умное решение – самые крупные города и промышленные центры в буквальном смысле огородили заборами и создали там что-то типа резерваций, где всеми службами, заводами и коммунальным хозяйством руководили люди с образованием и опытом работы. Не важно, какого цвета у тебя кожа, не важно, кто ты по национальности, важны только твои знания и опыт. Кроме этого, правительство ввело жесткие меры по наведению порядка. В городах ввели комендантский час, бандитов и грабителей расстреливали на месте преступления, если они оказывали хоть малейшее сопротивление. Некоторые города, где засели банды фёрстменов, пришлось брать штурмом. Такие операции чаще всего поручали частным военным компаниям. Всех, кто держал в руках винтовку, пистолет или нож – тут же получал пулю в голову. Только благодаря такой жесткой политике Соединенные Штаты не развалились на несколько мелких государств.

Все это рассказывал мне отец Фреда. Мне искренне жаль было этого человека. Ллойд мог спокойно жить, не причиняя никому вреда, но, к сожалению, государство рассудило иначе.

- Очень жаль Фрэда, и его отца тоже очень жаль. Он был хорошим человеком, умным и образованным, – проговорил я.

- Вот, а я о чем тебе говорю. Эти фёрстмены обнаглели. Я вообще подумываю в Техас уехать. Там, говорят, живут по своим законам и все у них прекрасно. Никаких фёрстменов и наркотиков. Самое главное – за свободу не надо платить. Если все так и дальше будет продолжаться в Америке, мне придется выбирать, за что платить – за свободу или за жизнь.

- О чем ты говоришь, Патрик. В Техасе живут только сепаратисты. Они хотят развалить наше государство. Вот сегодня министра и меня вместе с ним чуть не убили. Это террористы, я тебе говорю.

- Если убьют одного фёрстмена, ничего не изменится, Майкл. Это все болтовня, ты бы поменьше головизор смотрел. Почему им все можно, а мне нет? Почему я должен платить за свободу, а пользоваться свободой могут только фёрстмены?

- Ваш друг совершенно прав, - вдруг услышали мы ангельский голосок, принадлежавшей девушке, сидящей за соседним столиком, - в нашей стране уже многие граждане недовольны своим положением, и, действительно, от устранения одного высокопоставленного чиновника ничего не изменится. Нужно менять систему целиком, только тогда возможны перемены к лучшему.

- Вот, Майкл, - Патрик с видом победителя посмотрел в мою сторону, - слышишь, не один я такого же мнения о фёрстменах и их шайке.

- Если вы не против, я бы с удовольствием приняла участие в вашей дискуссии, - девушка мило улыбнулась нам обворожительной улыбкой.

- Мы нисколько не возражаем, - немного заикаясь, промямлил я. Патрика в это время я пнул ногой под столом, - вот ты разошелся, сепаратист тоже мне.

- Зато мы привлекли внимание прекрасной девушки, - ответил Патрик, при этом его улыбка растянулась до ушей, - конечно, мисс, будем только рады. Присаживайтесь, что будете пить?

- Не откажусь от бокала сухого белого вина, - все также обворожительно улыбаясь, девушка пересела к нам.

- Меня зовут Майкл, а это - мой лучший друг Патрик, - не сводя глаз с девушки, представился я.

- Приятно познакомиться, меня зовут Касандра, - девушка окинула меня пристальным взглядом. Ее зеленые глаза буквально пронзили меня насквозь. Я даже немного поежился от этого, - прошу меня извинить, но ваш друг очень громко разговаривал, и я оказалась невольной свидетельницей вашего разговора.

Касандра была прекрасна. В ней чувствовалась некая утонченность, изысканность во всем – в том, как она двигается, как она улыбается, как она поднимает бокал с вином. Меня сразу поразило изящество ее форм – великолепная, немного худощавая, фигура сочеталась с милым личиком. Но больше всего меня поразили глаза этой девушки. Этот глубокомысленный, пронизывающий взгляд завораживал меня как кролика, смотрящего на удава.

- Надеюсь, вы не сдадите нас фёрстменам? – спросил Патрик.

- Не беспокойтесь, мое отношение к фёрстменам не на много отличается от вашего, - обратилась она к моему другу, - я также считаю, что существующая власть не только некомпетентна, но и преступна.

- Это серьезное обвинение. Вы знаете, что вас могут арестовать за такие слова, и вынужден вас предупредить, что я работаю в полиции.