Плата за жизнь. Мы с тобой одной крови

Без техники тайник не найти, рассуждал Гуров. Если я вызову бригаду, специалисты начнут работать, Ильин узнает мгновенно. Галея убьют тоже мгновенно, он станет не нужен, опасен. Он убивал, его убьют — вроде бы даже справедливо. За что сражаться? Почему «вальтер» должен находиться в квартире, разве мало других мест? Делали капитальный ремонт, у Галея большие деньги, он должен был заказать изготовить тайник. Убийца не мог упустить такой шанс, просто не мог.

А если Галея взяли с «вальтером» в кармане и я вообще ищу вчерашний день? Нет, тогда киллеру не позволили бы звонить брату. Имей Ильин пистолет, который находится в розыске, он сделал бы Галею предложение, а получив отказ, вел бы игру иначе. Гэбэшник заигрывает с Галеем, у спецслужбы нет пистолета, за которым числится несколько трупов, — это однозначно.

— Саша, на тебе крови нет, и соучастия не докажешь, — заговорил через силу Гуров. — Я понимаю, ты печешься не о себе… Решай: если ты мне укажешь тайник, я найду нужный мне пистолет и попробую захватить твоего брата. У меня будут для этого законные основания.

Сыщик обманывал не только парня-калеку, но и себя самого. Полковник не разрешал себе думать о том, что, даже получив пистолет и имея заключение баллистической экспертизы, что убийства бизнесмена Карасика и депутата Думы Сивкова были совершены из данного оружия, он дальше не продвинется и Бориса Галея не получит. Спецслужба никогда не признается, что захватила киллера и держит его у себя. Парня ликвидируют и начнут искать иное решение.

Гуровым руководил уже не разум и трезвый расчет, а тупое упрямство, нежелание отступить, признать свое бессилие.

— Если Бориса захвачу я, брата ждет следствие и суд. Останется он в руках, в которых сейчас находится, — его убьют. Однозначно. И он это прекрасно понимает, потому и позвонил тебе, попросил найти меня. Твой брат не дурак, отлично понимает, что милиция его определит не на курорт, а в камеру. Борис сделал выбор, ты встаешь поперек воли брата.

— Я ничего не знаю, — прошептал Александр, пододвинул костыль, оперся на него и встал.

Борис Галей дал согласие ликвидировать человека, которого ему укажут, признал, что «вальтер» целехонек. Полковник Ильин внутренне ликовал, но внешне воспринял согласие киллера равнодушно, обронив:

— Я знал, что ты разумный мужик, Борис Сергеевич. Каждый делает свою работу.

За обедом они разговаривали мало, каждый думал о своем.

Если доверить решающий выстрел киллеру, то и брать его следует на месте, шумно, привлекая внимание окружающих. Ну, а тот факт, что в руках правоохранительных органов окажется труп, — накладка, конечно, но уж больно «неожиданно» все произошло, ребята не виноваты, рассуждал Ильин и, позволив себе выпить рюмку водки, взглянул на Галея с симпатией.

«Когда я достану «вальтер», сразу меня не убьют, тогда надо будет и Сашку «решать», а полковник — чистодел, ему такая морока ни к чему, — прикидывал Галей, доедая плов, и привычно вытер тарелку корочкой хлеба. — Они меня подведут на позицию, укажут мишень, дадут выстрелить. Тут-то мне и каюк. — Киллер перехватил взгляд гэбэшника, улыбнулся. Он быстро успокоился, обрел форму, правда, клонило в сон. — Я получил отсрочку, не может быть, чтобы, завладев пистолетом, я не нашел выхода».

Они подошли к камину. Вошел охранник, принес Ильину коньяк, Галею — кофе. Наступило время обсудить детали.

— «Вальтер» в квартире, но тебе туда идти не следует, — сказал Ильин. — За домом наблюдают, тебя захватят на выходе с горячим пистолетом в кармане и упекут в камеру, осудят и расстреляют. Ты скажешь, где пистолет взять. Я пошлю парня, он все выполнит аккуратно. Ты только позвони брату, скажи, чтобы он человека пустил и шум не поднимал.

Ильин говорил, Галей согласно кивал, усмешливо спросил:

— Все? Ты, Игорь Трофимович, — профессионал, а меня за придурка держишь. Кто же «горячую» пушку в своем доме хранить будет? Она лежит в ином месте. Заехать домой я должен обязательно. Таково мое условие. Мы все толковали, что я должен, но у тебя тоже есть обязательства. Когда люди договариваются, они идут навстречу друг другу.

— Ты можешь сначала взять оружие…

— Не перебивай. Я первый раз в жизни ночь не спал, все обдумал. — Тон у киллера был столь повелительный, что Ильин решил выслушать Галея, и тот продолжал: — Тебе не понять, но я соглашаюсь ради спокойствия брата. Мне нужно приехать домой, переодеться в чистое, исподнее прилипает, ведь я хоть и не верующий, но крещеный. Надо проститься с братом, а уж потом в дорогу. Главное — я могу войти в свой дом так, что ни один мент меня не заметит. В моей квартире имеется потайной выход.

— Очень убедительно. Особенно меня тронуло сообщение, что ты крещеный. — Ильин отставил рюмку, которую держал, не пригубив ни разу за все время разговора. — Чистое белье тоже трогательно. Однако одного я тебя не отпущу.

— Твое право. — Галей пожал плечами.

Александр Галей спал, как всегда, чутко, когда из кухни донесся скрип отодвигаемой потайной двери. Он включил бра, нащупал костьми, громко крикнул: