Плата за жизнь. Мы с тобой одной крови

Переступив порог, человек ощущал простор, свободу движений, радушие встречи, но немножечко, чуть-чуть, капелюшечку ощущал и собственную неполноценность. И от этого гость был особенно благодарен хозяину, который выходил из-за своего стола, встречал, жал руку, ожидая, пока человек сядет, и не возвращался на свое место, а опускался в кресло за приставной столик напротив и вроде бы становился равным партнером.

Но все это был сплошной обман, равным с хозяином никто не становился, и секрет был не только в манере Якушева держаться, но и в мастерстве дизайнера, который создал для него условия наибольшего благоприятствования.

Якушев нажал какую-то кнопку, стол раздвинулся, и из него выдвинулась центральная часть, уставленная столовыми приборами, двумя бутылками и фруктами.

— Ну, давай, Михаил, выпьем по рюмке за наше общее дело.

Карасик чуть не поперхнулся. Не могло быть и не было у них общего дела. Якушев — фигура международного класса, а он. Мишка Карасик, так себе, ну если по карточной колоде считать, так на семерку потянет.

Якушев сделал вид, что на удивление партнера внимания не обратил, и продолжал легко и беспечно:

— Я давно к тебе приглядываюсь, хочу пригласить, да все руки не доходили. Дела, брат, дела… Я тут небольшое дело с нефтью проворачиваю, верный посредник нужен. Ты как, очень занят?

И тут Михаил Карасик прыгнул выше головы, сам не ожидал, видно, с перепугу получилось.

— Виктор Иванович, мы с вами птицы разного полета. В январе я пытался к вам в кабинет на минуту заглянуть, так меня на порог не пустили. — Он поставил рюмку, отметил, что рука не дрогнула. — Я не так уж умен, но и за идиота меня держать не стоит. Чтобы вам угодить, в лепешку расшибусь. Переходите к делу. Что вам от меня надо?

Якушев прекрасно владел собой, но вдруг ему захотелось выгнать наглеца, побыть одному. Ведь одно дело — намекнуть, какая требуется услуга, и жить по-прежнему, словно ничего не случилось, и совсем иное выложить карты на стол, стать соучастником. Его не волновала встреча со следователем прокуратуры, бизнесмен слишком высоко стоит, никакая прокуратура до него не дотянется, не хотелось обсуждать с этим недоноском вопросы, которые он не желал задавать даже себе самому. Якушев сдержался, гостя не выгнал, даже сумел улыбнуться, однако Карасик понял, что стоит на краю, и быстро заговорил:

— Естественно, Виктор Иванович, вы мне выдаете информацию, какую желаете. Но, — он хихикнул, — ежели вы ничего не скажете, то и я ничего не сделаю.

— Ты по-своему прав, Михаил. — Гнев прошел, и Якушев с юмором подумал, что коли человек хочет сесть на толчок, то штаны придется снимать, нравится, нет ли, но придется. — Я не буду тебе рассказывать, как я это вычислил, но убежден, что у тебя есть киллер.

Карасик не поперхнулся, проглотил коньяк, закусил лимончиком.

— Простите за вульгарные слова, но дело дерьмо и вам в него лезть не следует. Если вы вычислили, не знаю уж каким образом, то и другой человек вычислит.

— Никогда! — категорически заявил Якушев. — Это я знаю, что, начни Белоус продавать твои бумаги, так разорил бы тебя, но он не успел — застрелили. Это я знаю, что у тебя подвязался Исилин, бывший гэбист, зек и трепло. Как можно такого человека приблизить к себе? — Он погладил лицо ладонями, вздохнул. — Ты небольшого ума, Михаил. Спрашивается, на кой черт я к тебе обращаюсь? Разумный вопрос. Нужда, Миша. Я с данными структурами связи не имею, а понадобилось. Я, конечно, в дело тебя взять не могу, люди не поймут, но деньги — этот самый простой вопрос решим. Сколько берет твой специалист?

— В зависимости от клиента.

— Назови высшую ставку, умножь на два.

— Двести тысяч.

— Берет хорошо. — Якушев кивнул уважительно. — Свяжи меня с ним по телефону.

— Крайне нежелательно. Он откажется говорить.

— Передай, что только за разговор он получит четвертак. Если он принимает заказ, ты получаешь полтинник, расчет после работы.

— А почему, шеф, не дать команду через меня? — осторожно спросил Карасик. — И вы в стороне, и с парнем без осложнений. А он с гонором, понятия не имею, как он говорить будет, да и связь с ним сложная.

— Твое предложение соблазнительно. — Якушев изобразил сомнение, хотя сразу решил, что на киллера будет выходить только напрямую. — Понимаешь, дружок, не люблю посредников. Да и скажи, ну зачем тебе знать лишнее? Сейчас в городе убивают, убьют еще одного. Кто, как, зачем — мы не в курсе, тебе от такого положения одна выгода. Я буду тебе должен, а иметь такого должника — дело выгодное.

— Допустим, — осторожно согласился Карасик. — Но как я вас соединю? Я позвонить практически не могу, имею возможность лишь вызвать звонок на себя.

— И вызови, а позвонив, дай номер, объясни условия, скажи, чтобы позвонил, зовут меня Иван Иванович, человек солидный и прочее.

— Так вы свой номер засветите.

— А о глупостях ты, дружок, не волнуйся.

— Вам виднее. — Карасик сдался окончательно. Якушев проводил его взглядом и подумал: «Простак, он и есть простак. Выполнишь мою просьбу — и не жилец».