Плата за жизнь. Мы с тобой одной крови

— Так зачем глупости говорить? Мы контролируем большинство министров, оставили их на местах, пусть работают. Надо, чтобы президент знал, кто истинный хозяин, чтобы силовые министры не дрались за место у трона, а работали. Я уже говорил, начинать надо с президента. Он даст силовикам волю, пусть уберут неугодных, говорливых, пригасят войны, тогда заработают министры, оживет производство. Конечно, определенный риск есть. Можно деньги потерять и ничего не добиться. Уже говорилось, можно сидеть по углам, каждый со своим куском и сладко чавкать. Решайте.

Лицо у Михаила зажило. Шрамы, конечно, остались, но вид был уже вполне приличный. Вел он себя тихо, никому ничего не рассказывал, но люди знали, что с ним разбирался сам Папа, парень полностью реабилитирован и даже приглашен в какое-то дело. Но, по совету Гурова, он предложение не принял, ссылаясь на подорванное здоровье.

Он пришел к Сашке Галею, когда старшего в доме не было. Оставив кеды за порогом, прошел в носках, все осмотрел, как в музее.

— А на хрена вам все это надо? — оглядывая комнату, спросил Мишка.

— Старшой решил. Говорит, наше время пришло — будем жить, как буржуи.

— Чего говорить, красиво… — Мишка провел пальцем по сверкающему овальному столу. — Только, Сашок, не для житья все это, так… музей…

— Я согласен! — Сашка упал в глубокое вишневого цвета кресло. — Да и цена меня не устраивает.

— Чего тебе цена, коли Борис за все платит? Сашка задумчиво отвернулся, неожиданно спросил:

— Мы с тобой сызмальства по корешам, скажи, за что тебя паханы так отделали?

— Ошиблись. — Мишка подошел к бару, спросил: — Так это все можно пить?

— Ясно, для того и поставлено. Налей себе чего хочешь.

Бутылки все были иностранные, незнакомые. Мишка покачал головой, сказал:

— Нет, ты хозяин. Плесни мне грамм сто. Когда выпили, Сашка оперся на костыль, вновь опустился в кресло, безрадостно оглядел роскошную квартиру. С рождения за кусок хлеба бился, теперь все есть, а радости нет, тоска.

— Миша, ведь ты единственный, кто не позавидовал, в самое яблочко сказал: «А зачем?» Ты знаешь, я с Борисом рос, мне казалось, что мы больше чем братья.

Мишка вспомнил, что Гуров несколько раз говорил: «Вопросов не задавай, а коли начнется задушевная болтовня — пресечь немедленно».

— Брось, Сашка, сопли распускать. Меня ни за что чуть не убили, жив и рад.

— Я тоже рад за тебя. — Казалось, Сашка обрадовался, что разговор прекратился. — Толкуют, ты теперь человеком стал и в верха пойдешь?

— Болтают. Я спервоначала к бабке в деревню съезжу, проведаю, не был у нее годов семь, а то и более. Харчи подвезу, иное по малости.

— Хорошее дело…

Михаил дошел до порога, обернулся, вновь осмотрел роскошную комнату.

— Здорово, конечно. Но думаю, чтобы в таких покоях обитать, необходимо в таких и родиться.

Гуров и Крячко пришли в кинотеатр «Варшава» Днем, около двух. Гуров взял билеты, Крячко проверил, Нет ли за другом слежки. К залу подтягивался народ, в основном молодежь, и оперативники для опытного глаза «светились». Гуров подал знак — не подходить, Крячко в ответ состроил рожу — мол, и дураку ясно.

Вскоре появился Михаил Захарченко, купил билет, прошел в зал, разменял деньги, подошел к игровому автомату. Гуров тоже разменял деньги, подошел к автомату, начал расспрашивать о правилах игры.

Мишка тыкал пальцем в экран и, показывая на ручки, коротко рассказал о Галеях, буквально в двух фразах:

— Выигрыш в эту, «МММ» — реконструкция».

Гуров понимающе кивнул.

— Считай, мы квиты. Всем объяви, что уезжаешь к бабке, загляни к ней на денек и отправляйся по адресу, что я тебе дам. У бабки тебя достанут. Пиши до востребования.

— Галей — отличные пацаны, они… — Мишка замолчал, так как Гуров уже выходил из кинотеатра.

— Киллера мы нашли. Теперь надо решать, что с ним делать, — усаживаясь в машину, сказал Гуров.

— Ты — счастливый. Лев Иванович, сил нет.

— Это не я счастливый, а ты — умный, — усмехнулся Гуров. — Покопаться в старых приятелях предложил именно ты. Кстати, я не хочу, чтобы о результатах знал третий человек.

— Так Артем работает.

— Молодой. Ему еще долго работать.

— А Петр?

— Петр — умнее нас с тобой, но лишь человек. Придавят на высоком ковре и брякнет, отбиваясь. Тут и имя не требуется, мы в принципе не должны иметь результата.

— Как же ты на него вышел? И почему так уверен?

— Вышел ты, я лишь установил. Ты принес список группы курсантов, которые учились вместе с Исилиным. А в соседнем доме с Галеем — одним из курсантов, живет парнишка, которого мы с тобой вербовали неделю назад. Я попросил его зайти к младшему брату. Оказалось, что Галей получил в этих «МММ» несметное количество миллионов. Если человек получает миллионы и учился в КГБ, то это слишком. Источник характеризует Галея как жесткого московского парня, который в жизни не отдаст деньги невесть куда. Так он отмыл доллары, причем сотни тысяч. Это — Белоус, Сивков, Карасик и Исилин… Это — их жизни. А сейчас мы с тобой едем на прежнее место службы. К Борису Андреевичу Юдину. Крячко вздохнул:

— Не хочется, сил нет.