Плацдарм

Глядя на свой кабинет сквозь бокал, нарком вспомнил последнее заседание Государственного Комитета Обороны, вернее — ту дискуссию, которая началась после доклада Говорова о планах освобождения Москвы. Дискуссия это проходила уже без генерала. Жданов, глава так называемой — разумеется, неофициально — ленинградской группы — ратовал за жесткий подход: разумеется, Красная Армия примет помощь от партизан, но только в том случае, если они будут действовать под командованием Москвы. Никаких указаний из троцкистского Центрального штаба в Челябинске! Должно быть полное единоначалие, напирал Жданов, все приказы должны исходить из единого центра. «Ленинградцы», присутствующие на заседании — Кузнецов и Вознесенский — всячески ему поддакивали.

Берия, поставив бокал на стол, задумался. Он понимал, с чем связана такая позиция «ленинградцев». После Победы, на волне поднявшегося патриотизма возникла идея создать коммунистическую партию РСФСР — по примеру партий в других союзных республиках. Сталин не был в восторге от этой идеи, но и не противился ее кулуарному обсуждению — до поры до времени. Разумеется, руководящие посты в новой партии предназначались «ленинградцам», а прикрытие со стороны внутренних органов должен был обеспечивать Абакумов — выдвиженец Берии. При мысли о последнем нарком поморщился — неблагодарный сукин сын! Думает, что уже вырос и может проводить самостоятельную игру! Что ж, нельзя не заметить — этот мальчик крепко усвоил сказанное однажды Сталиным: «У офицеров НКВД есть два пути — на повышение или в камеру». После чисток тридцать седьмого Абакумов пошел на повышение — поймал удачу за хвост, и с тех пор ее не отпускал. Ну, посмотрим, посмотрим…

Нарком не особо беспокоился об этой идее с отдельной компартией для РСФСР — хорошо зная Сталина, он полагал, что тот медлит, выжидая, пока все заинтересованные в такой реформе не проявят себя. И тогда можно будет взять всех разом и обвинить, допустим, во вражеско-подрывной работе, шпионаже в пользу Японии… в общем, найдется, в чем обвинить. А пока Берия регулярно готовил материалы для Сталина о том, какие разговоры ведутся в кабинетах Жданова и Кузнецова. Эти инициативные товарищи сами шаг за шагом писали себе будущий приговор.

Но все изменилось с открытием параллельного мира. Теперь игра в отдельную партию приобрела совершенно иной смысл, и Берия быстро ее раскусил — «ленинградцы» оставили идею о партии для России, и теперь готовились стать «сталинским тараном» в борьбе с троцкизмом в параллельном СССР. Нарком уже видел перед мысленном взором заголовки в «Правде», превозносящие героев этой борьбы. Да, ход безошибочный, учитывая, что Троцкий — это незаживающая мозоль вождя… Сможет ли он — да и захочет ли? — отбросить личную ненависть к самому принципиальному сопернику во имя интересов страны?

Нарком тяжело вздохнул. Наиболее вероятный ответ на этот вопрос ничего хорошего не обещал.

Если группа «ленинградцев» добьется успехов в параллельном СССР, то их позиции сильно укрепятся — настолько, что наверняка поиск замаскировавшихся троцкистов начнется и здесь, причем в высших эшелонах. И у Берии не было сомнений в том, кого признают «замаскировавшимся» одним из первых. Начнется новый тридцать седьмой год, на пост руководителя НКВД назначат кого-то молодого и энергичного — да того же Абакумова! — а Берию обвинят в преступной халатности, проявленной во время непримиримой борьбы с врагами социализма.

Да, скорее всего так все и будет. И единственный шанс избежать этого — помочь генералу Говорову. Если битва за Москву будет выиграна с помощью партизан, руководимых Центральным штабом в Челябинске, то, возможно, Сталин притормозит тех, кто ратует за беспощадную борьбу с троцкизмом. Да, шанс есть, еще раз прикинул нарком. В конце концов, вождь тоже не хочет чрезмерного усиления одной из группировок. Только вот есть момент, который генерал не понимает. Или делает вид, что не понимает. Установить действенную связь с Центральным штабом в Челябинске можно только с ведома того, в чьи руках политическая власть на той стороне. А это значит — необходим контакт с Троцким…

Приняв решение, Берия решил действовать без промедления. Сняв трубку черного телефона, стоящего на столе, он набрал номер и отдал короткий приказ:

— Вызовите ко мне Судоплатова… да, прямо сейчас, на дачу в Сокольниках.

Выслушав ответ и положив трубку, нарком взглянул на часы. Павел будут здесь примерно через час. Этого времени должно хватить, чтобы обдумать, какие именно указания дать разведчику.