Плацдарм

Капитан Крутов наблюдал в бинокль, как ИС-3 атакует немецкого монстра. По условию задания, дистанция выстрела не должна быть меньше одного километра. Советский танк на полной скорости приближался к зоне, из которой можно было открыть огонь. «Трешка» дернулась, дуло окуталось дымом, и спустя три секунды до наблюдательного пункта донесся звук выстрела.

— Есть попадание, товарищ капитан! — доложил сержант, не отрываясь от окуляров.

— Вижу, — ответил Крутов. — Предполагаемые повреждения?

— Темный след на бортовой броне, прямо под башней… трещин не фиксирую.

«Еще один поцелуй, — подумал Крутов, — будь это реальный бой, «Маус» даже не заметил бы попадания»

Советский танк, имитируя уход от ответного огня, сделал резкий поворот. Башня вращалась, удерживая направление ствола на противника. Послышался еще один выстрел. В этот раз командир выбрал более реалистичную цель — одну из двух гусениц. Однако нужной точности в движении добиться не удалось — снаряд, ударив в передний наклонный броневой щит, ушел наверх.

Крутов прикинул: следующий выстрел примерно еще через минуту. За это время в реальном бое «Маус» успеет сделать не менее четырех. И каков будет его исход, задал капитан себе вопрос. Ответ очевиден и не слишком утешителен.

Крутов соединился по рации с командиром танка:

— Уменьши дистанцию до полукилометра.

— Но в задании… — начал было возражать командир, но капитан прервал его.

— Я знаю, что в задании. Попробуй пробить с пятисот метров.

— Есть! — ответил тот.

Танк рванул вперед. Выстрел с более близкой дистанции дал результат — прямое попадание снаряда 122-миллиметровой пушки разнесло гусеницу. По крайней мере, танк не сможет маневрировать, подумал Крутов. Неподвижную цель поразить проще.

Трешка остановилась.

— Товарищ капитан, — послышался в шлемофоне голос командира, — что дальше? Продолжать обстрел?

Крутов ненадолго задумался. Никто из тех, кто присутствовал на полигоне, не знал, что это не просто испытания немецкого танка на прочность, а подготовка к реальному сражению, которое может начаться в ближайшее время. В других условиях этот «Маус», доставленный на полигон с таким трудом, следовало поберечь, но сейчас… вполне возможно, этих «мышей» скоро здесь будет довольно много, так что не стоит трястись над ним. Начальник полигона, конечно, будет ругаться — возможно, даже напишет рапорт наверх. Ну и пусть — на самом верху знают, что стоит на кону.

— А теперь посмотрим, с какой дистанции ты сможешь пробить бортовую броню. Подъезжай ближе.

Генерал-фельдмаршал Хайнц Гудериан наблюдал за прибытием и выгрузкой подразделений дивизий «Дас рейх». Первым на станцию вблизи поселка «Железнодорожный» прибыли эшелоны с 503 и 510 тяжелыми танковыми батальонами — всего шестьдесят «Тигров» и двадцать «Королевских тигров». Как обычно, перевозка тяжелых танков, а особенно их погрузка и выгрузка, сопровождались проблемами. Вот и сейчас — под тяжестью «Тигра» один из тросов крана оборвался, и танк опасно накренился, грозя рухнуть через наполовину раздавленный борт платформы прямо на железнодорожные пути. Если это произойдет, отставания от графика развертывания частей не избежать.

К станции подъехал черный «хорьх», из него вышел командир дивизии, штандартенфюрер Карл Кройц в сопровождении еще одного офицера. Командир инженерной роты, руководивший разгрузкой танков, подбежал с докладом. Судя по доносившемся до Гудериана обрывкам разговора, командиру роты приходилось несладко.

Генерал-фельдмаршал окликнул Кройца. Тот, заметив Гудериана, направился к нему, оставив в покое командира роты. Подойдя, Кройц отдал воинское приветствие и замер в ожидании приказа.

— Вольно, Карл. — Гудериан хорошо знал Кройца, высоко ценил и был доволен тем, что судьба вновь свела его с боевым командиром. — Как добрались?

Штандартенфюрер обвел рукой эшелон.

— Прибыла первая рота пятьсот третьего батальона, четырнадцать «Тигров». Сейчас ликвидируем эту помеху, — он показал на накренившийся танк, у которого возилась группа солдат, — и продолжим выгрузку.

— Когда закончите?

Кройц, подняв рукав, взглянул на часы с символикой частей СС — подарок за отважные действия при отражении контрнаступления советских войск под Сталинградом. Тогда пришлось туго — Советам почти удалось замкнуть кольцо окружения вокруг армии Паулюса. Если бы это случилось, восточный фронт, растянутый на сотни километров по заснеженным степям, мог бы рухнуть. Танковый батальон Кройца был главной ударной силой армейского соединения, спешно собранного для отражения угрозы окружения. И с этой задачей соединение справилось.

— К девятнадцати ноль-ноль, — по-военному четко ответил он.

— Хорошо. Пойдемте, дорогой Карл, мне нужно сообщить вам важную информацию. Вы в курсе, зачем вашу дивизию перебросили в центр России?

Они двинулись к зданию вокзала, расположенному в центре платформы — именно там Гудериан устроил временный штаб, занимавшийся всеми вопросами, связанными с размещением и обеспечением прибывающих частей. Там же была и небольшая комната для совещаний, в том числе и секретных.

— Никак нет, мой генерал, — ответил Кройц.