Плавания Баренца

2 декабря скверная погода продолжалась и попрежнему держала нас дома. Из-за сильного дыма мы с трудом могли сидеть у огня; поэтому мы большей частью попрежнему оставались лежать на койках. Согревая у огня камни, мы передавали их другим, остававшимся в своих гнездах, для согревания ног; холод и дым были невыносимы.

3 декабря продолжалась та же скверная погода. Оставаясь на койках, мы могли слышать страшный треск льда на море, отстоявшем от нас приблизительно на полмили. Мы объясняли этот шум столкновением больших ледяных гор, которые, как мы видели летом, имели много саженей толщины. Так как в те два или три дня мы не могли, как раньше, разводить огня из-за очень едкого дыма, то в дом проник такой резкий холод, что потолок и стены покрылись льдом в два пальца толщиной: почти то же было и с койками, где мы лежали. В эти три дня, когда мы были заперты в доме, мы пустили в ход песочные часы на двенадцать часов: как только они опорожнялись, мы их перевертывали и следили за этим с большим старанием, чтобы не сбиться в счете времени. Холод был настолько силен, что стенные часы также замерзли н не шли, хотя мы привешивали к ним тяжесть больше обычного.

4 декабря было ясно и дул северный ветер. Мы начали поочередно откидывать снег, который завалил дверь. Так как мы видели, что нам придется очень часто заниматься этим делом, то решили делать это поочередно, не исключая никого, кроме капитана и штурмана.

5 декабря погода была ясная и приятная, дул северный ветер. Потом мы очистили ловушки или ловли песцов.

6 декабри скверная погода, при восточном ветре, принесла нам тягости и такой сильный холод, что он был почти невыносим. Мы с жалостью смотрели друг на друга, опасаясь, что если мороз будет еще усиливаться, то мы погибнем от холода, так как хотя мы и развели сильный огонь, но все же не могли согреться; даже благородное испанское вино,[300]

которое очень горячо, совершенно замерзало от холода, так, что приходилось его оттаивать на огне, начиная с полудня, чтобы каждый из нас поучил свою порцию; она выдавалась нам в небольшом размере, в виде квартария.[301] Этим количеством мы и должны были поддерживать себя столь долгое время; а затем питьем служила вода, не очень полезная при таком сильном холоде, да и то ее надо было не остужать снегом или льдом,[302] а вытаивать из снега.

7 декабря скверная погода продолжалась, свирепствовал северо-восточный шторм,[303] который принес сильнейший холод; мы не знали, что предпринять, чтобы защититься от него. Когда мы совещались, что делать, один из наших предложил пустить в ход каменный уголь, который мы перенесли с корабля в дом, и развести им огонь, так как этот уголь дает сильный и продолжительный жар. Поэтому вечером мы развели при помощи упомянутых углей прекрасный огонь, давший много тепла, но не убереглись при этом от большой беды. Так как теплота нас сильно подкрепила, то мы стали совещаться, как бы подольше удержать ее. Мы решили закрыть все двери в камин, чтобы надолго сохранить тепло; после этого мы пошли спать, каждый на свою койку или логово, радуясь теплу. Мы долго разговаривали между собой, но в конце концов у нас появилось сильное головокружение. Прежде всего мы заметили это на одном из нас, а затем и все мы почувствовали большое недомогание. Поэтому те, кто был посильнее, вскочили с коек и прежде всего открыли камин, а потом дверь. Тот, кто отворял дверь, лишился чувств и в обмороке упал на снег.

Я, чья койка была ближе всего к двери, услышал это и, видя его лежавшим в обмороке, сейчас же принес уксус и натер ему лицо, от чего он пришел в себя. По открытии двери наше здоровье восстановил тот же самый холод: раньше он был для нас таким ярым врагом, я теперь послужил причиной спасения, ибо иначе мы без сомнения погибли бы в беспамятстве. Затем, когда мы пришли в себя, капитан дал каждому немного вина для укрепления сердца.

6 декабря продолжалась скверная погода. Хотя дул сильный и холодный северный ветер мы все же не дерзали жечь уголь, как накануне, потому что несчастье сделало нас более благоразумными, и мы не хотели, избегая одной неприятности, впасть в другую, еще худшую.

9 декабря день был приятный и ясный. Звезды ярко блистали. Поэтому мы опять совершенно очистили дверь, которая раньше была завалена снежными сугробами. Мы также насторожили ловушки для ловли песцов.

10 декабря ветер был северо-западный; погода была опять при иная и ясная, звезды блистали ярко. Мы поймали двух песцов, приносивших нам большую пользу, так как пищевые запасы сильно уменьшались, а холод все возрастал; кроме того и песцовые шкуры были нам очень кстати.

11 декабря день был также ясный, но непомерно холодный, так что не испытавший этого с трудом мог бы поверить. Даже сапоги на наших ногах сделались от мороза как рог, так что мы не могли больше носить сапог, а должны были прибегать к широким и просторным башмакам, верхняя часть которых состояла из овчины; при ходьбе же надо было надевать три или четыре пары носков для согревания ног.