Племя равных

– Если ты тот самый Ксантос, трусливый пес, то да, – ответил Гисандр, перехватывая покрепче свой клинок и щит.

– Я Ксантос, – ответил воин, глаза которого блеснули дикой яростью, – а за трусливого пса ты ответишь мне прямо сейчас. Когда я отрублю тебе обе руки, а затем отрежу твой поганый язык, предатель! И голову, которую принесу эфорам.

– О, да ты грозен, Ксантос, – усмехнулся наварх, – я запомнил твои слова. Только копьем тебе будет неловко отрезать мне язык.

Ксантос не раздумывая отбросил копье и выхватил длинный клинок, блеснувший в свете луны, которая вновь показалась из-за облаков, освещая окрестности.

– Уравняем шансы, – сплюнул Ксантос, – я владею мечом не хуже, чем копьем. И убью тебя им, если ты так хочешь. Только давай сделаем это быстрее.

В этот миг Гисандр отчетливо увидел хвост колонны неприятеля, до которого оставалось не так уж много. А также краем глаза он заметил тусклый блеск на вершине холма справа. «Это должны быть воины Актеона. Значит, им таки удалось подобраться незамеченными».

– Ты прав, трусливый Ксантос, – кивнул наварх, не переставая злить своего противника, который лишь внешне казался спокойным, но Гисандр чувствовал, что тот готов просто взорваться от ярости, – медлить больше незачем.

И нанес первый удар противнику, который тот довольно ловко отразил щитом. А затем сделал еще два не слишком удачных выпада, едва не оступившись о мертвеца под ногами.

– И это все, на что ты способен? – усмехнулся на этот раз Ксантос, решив, что перед ним слабый противник. – Не понимаю, как Леонид доверил такому слабаку свое войско. Значит, он обречен на поражение в этой войне.

– Посмотрим, на что ты способен, – проговорил Гисандр, переступая с ноги на ногу. – Пока что я захватил Прасии, а ты со своими эфорами бежишь от меня, как трусливый пес.

– Я никогда ни от кого не убегал! – взорвался Ксантос и бросился в атаку, яростно размахивая мечом.

Он успел нанести лишь два мощных удара по щиту своего противника, едва не проломив его, – он и правда был силен, – прежде чем Гисандр поймал его на обманном движении и всадил клинок в бок. Пораженный Ксантос отступил на шаг, еще не осознав, что ранен первым же выпадом. Превозмогая боль, он вновь бросился в атаку, и на этот раз его удары были точнее. Клинок гармоста Прасий молотил по щиту и сверкал над головой наварха. Он окончательно срубил поврежденный в бою наплечник и даже со звоном зацепил навершие шлема, срубив еще несколько перьев из гребня. Но в остальном спартанский наварх оставался цел и невредим, чего нельзя было сказать о его противнике, который начал истекать кровью.

Решив, что достаточно потешил свое самолюбие, наварх приступил к завершению схватки. Следующим обманным движением он отступил на шаг, как бы приглашая Ксантоса нанести удар. И тот нанес его в ярости, очень сильно, но ловкого наварха уже не было в том месте. Зато он сам успел изловчиться и нанес хлесткий удар по руке, державшей меч, отсекая ее одним ударом.

– Это ты хотел сделать со мной для начала? – уточнил наварх, когда окровавленная кисть командира гарнизона уже валялась где-то в пыли, а сам он стонал от боли.

Ксантос отбросил щит и левой рукой подхватил с земли первый попавшийся меч.

– Я убью тебя и одной рукой! – прохрипел он, бросаясь в атаку.

– Что же, попробуй, – не стал долго спорить Гисандр.

Вместо этого отразил хлесткий удар своего противника, который и в самом деле неплохо владел мечом левой рукой, и мгновенно, таким же отточенным движением отсек ему вторую кисть. Ошеломленный Ксантос, потерявший обе руки, вскинул окровавленные обрубки к небу, словно проклинал богов, лишивших его победы. А затем опустил их и молча воззрился на своего победителя, понимая, что пришел его смертный час.

– Ты только что грозился отрубить мне обе руки, – спокойно заметил Гисандр, останавливаясь в двух шагах от своего противника, – а теперь сам оказался без них. Теперь ты понимаешь, на чьей стороне боги?

– Боги покинули нас, – прохрипел Ксантос.

– Это верно, – кивнул Гисандр, сжимая покрепче клинок, – перед боем я предлагал тебе принять сторону единственного царя в Спарте. Ты отказался. Так что не обессудь за то, что мойры решили оборвать сегодня нить твоей судьбы.

– Делай быстрее свое дело, – прохрипел Ксантос, раскачиваясь на подгибавшихся ногах, – я исполнил свой долг. Я не могу убить тебя сам, но от этого ненавижу еще больше, предатель. Я верю, что тебя убьет кто-нибудь из моих воинов.

– Для мертвеца ты слишком много говоришь, – ответил Гисандр. – Твой язык мне не нужен, но твои речи уже утомили меня. Отправляйся на встречу с богами.

И резким взмахом клинка он рассек Ксантосу горло. Харкнув кровью, командир гарнизона Прасий рухнул ему под ноги, забрызгав своей кровью. Брезгливо оттолкнув подошвой сандалии от себя мертвеца, Гисандр приготовился к новой схватке, поскольку сражение еще не закончилось.