Плен одиночества

– Ну ты и вырос, Серега! – она потрепала брата по блондинистой шевелюре и, склонившись, звонко чмокнула в щеку. Задрав голову, он улыбался во все свои недостающие зубы. – Так, а это кто у нас? – посмотрела она на крутящегося рядом щенка хаски. Тот вильнул хвостом и, требуя к себе внимания, опёрся на неё передними лапами. Большой дом, семья, собака… Глаза у щенка были голубые, а цвет шерсти очень необычный, дымчатый.

– Его зовут Симба, – раздался голос со стороны лестницы. – И он прожорливее обоих мужчин в этом доме, – Алла приблизилась к дочери, вытерла руки о полотенце, которое держала, и, перекинув его через плечо, ласково обняла Ринату. – Солнышко, ты какими судьбами?

– Решила вот… – уголок её рта чуть нервно дёрнулся. – В гости приехать.

– В гости? – подозрительно прищурилась Богославская, Рина же только качнула головой. Обратившись к сыну, Алла скомандовала:

– Сергей, Симбу на задний двор, сам мыть руки и на кухню. Ужин почти готов.

– Я не хочу есть, – капризно перекривился он и в надежде посмотрел на сестру: – Рина, давай лучше поиграем! Ты же привезла мне подарок? И где Николь? Она с тобой почему не приехала? – затараторил он, со свойственной детям быстротой перескакивая с одной мысли на другую.

Щенок, недовольный игнорированием, потянул его за штанину, но Сергей Бердников упрямо смотрел на свою старшую сестру и ждал, когда та ответит.

– Поиграем после ужина. Подарок привезла, – только он было раскрыл рот, Рината пресекла любые дальнейшие вопросы и требования: – Тоже после ужина. Николь осталась дома, потому что сама я ненадолго. Нужно кое-какие дела сделать, – на этих словах Рина поймала брошенный в её сторону взгляд матери.

Она ждет объяснений. Конечно, ждет… Дочь вдруг появилась на пороге дома, хотя во вчерашнем разговоре и не подумала намекнуть на скорый визит. Как будто бы она сама была в курсе… Рина поджала губы и снова обратилась к Сергею:

– Дай мне хотя бы раздеться, мелочь ты пузатая! – она потянула за поясок пальто и открыла шкаф. Повесила одежду на плечики, затем разулась и, взяв чемодан, покатила его к лестнице. Серега все это время внимательно наблюдал за ней, а потом хвостиком пошел следом, намереваясь проводить до комнаты. Но Алла остановила его.

– Сергей, я кому сказала? Симбе? – властный тон матери мигом заставил его вспомнить о необходимом.

Недовольно насупившись, Сережа спустился и, подозвав пса, поплёлся по коридору к двери, ведущей на задний двор. Нахмуренные брови, бурчание себе под нос.... Алла вздохнула. Характер ещё тот. Впрочем, есть в кого, что удивляться?! Она качнула головой и направилась на кухню.

– А где папа?

Рината поставила последнюю тарелку, оставшуюся от ужина, в посудомоечную машину и закрыла дверцу. Нажала на кнопку и обернулась на Аллу, вытирающую стол. Ужинали они втроем. Сережка, быстро сжевав пюре и котлету, жалобно посматривал на совершенно не торопящихся сестру и мать. Ему нужен был подарок и поиграть, а эти взрослые… Вечно такие медлительные. Когда разговоры ему вконец надоели, он всё-таки встал из-за стола. Потребовал, чтобы его позвали к чаю и ушел возиться с Симбой. Рината только хмыкнула. И чтобы не улыбнуться, сунула в рот очередную ложку пюре.

– Бердников в Перми, – Алла подошла к раковине, убрала тряпку и включила чайник. – Ищет новые таланты, – улыбнулась дочери. – Но ты мне зубы-то не заговаривай, рассказывай, что произошло?

– Почему сразу что-то должно произойти? – дернула узкими плечиками Рина в ответ на внимательный взгляд матери.

Та очень хорошо её знала. Рине даже иногда казалось, что слишком хорошо. Алла и раньше была проницательной, а уж теперь и подавно. Что уж тут скрывать?

Вздохнув, она достала из кармана брюк кольцо. Надела на безымянный палец. Кожей чувствовала изумление матери, и не удержалась от того, чтобы пошевелить пальчиками, позволяя крупному бриллианту поймать свет и засиять во всём своём великолепии.

– Ник сделал мне предложение, – наконец подняв взгляд, призналась Рина.

– Господи, – Алла взяла её руку и стала разглядывать кольцо. – Когда?

– На свадьбе у Алисы и Стефана, – улыбнулась Рината. Крепко сжала ладонь матери. – И я ответила «да».

– Ну наконец-то! – Алла подалась к дочери и, обняв, погладила по волосам. – Я за тебя так рада! Давно пора, – улыбнулась она довольно, лукаво блеснула взглядом, понизила голос и добавила: – Нам нужно это отметить! Пока твой отец не видит, мы можем открыть бутылку прекрасного вина из его заначки.

– Давай лучше чай с печеньем, – немного подумав, ответила Рина.

Алла снова нахмурилась, но промолчала. Если Рина сама не хочет рассказывать, хоть клещами тяни, ничего не выпытаешь. Уж что-что, а это она отлично знала. Придёт время – скажет сама, если, конечно, есть, что рассказать. Повернувшись к шкафчику, где стояли чашки, она улыбнулась:

– Доставай печенье, дорогая.