Плен одиночества

Рината снова оказалась здесь. В этой комнате, наполненной воспоминаниями. В этой квартире, куда порой она всё ещё возвращалась во снах. Теперь уже, конечно, реже, чем тогда, в четырнадцатом. Страшные ночи. В те ночи её буквально ломало, а душа её выкручивалась наизнанку. Тогда, лёжа на полу в гостиной, она молила бога о  том, чтобы перестать слышать его голос, чувствовать его касания, ощущать его поцелуи. Из-за двери до неё доносился звук его шагов, и тогда это было самым реальным, что она ощущала. В каждом мгновении Игорь был с ней, и цвет его глаз не тускнел со временем. Её дочь росла в ней, и вместе с ней росло чувство обречённости. Она понимала, что не имеет права на его любовь. Она понимала, что сама закопала собственные чувства в холодную землю. Похоронила, а заодно и его чувства прихватила с собой. Забрала, спрятала. Потому что то, что было в тот год… Рината не знала, как реагировать. Зато знает теперь.

Вздохнув, Рина втащила чемодан на постель и, раскрыв его, вытащила самое необходимое. Надолго задерживаться тут она не собирается, а значит, некоторые вещи ей и вовсе без надобности. Взяла шелковый халатик, нижнее белье, средства для душа. Расстегнула пуговки на рукавах, развязала поясок и, сняв, повесила платье в шкаф, а после направилась в ванную. Ничего не изменилось: раковина, плитка на полу и стенах… Словно бы она в прошлое попала. Рина повернулась, чтобы закрыть дверь, но рука застыла, так её и не захлопнув. На крючке на этой самой двери висел женский халат бледно-голубого цвета. Очень откровенный и неприлично короткий. В крови всплеснулась волна плохо контролируемой ярости, грудь наполнилась огнём. Рина шумно вдохнула. Попыталась вернуть себе состояние внутреннего равновесия, но всё ж потерпела поражение. Вот сволочь! Да она его… Сдёрнув шёлковый халат, будто это была обычная тряпка, Рина вылетела из ванной комнаты. Он же специально. Конечно, специально оставил вещи своей… бывшей невесты, этой Максаковой, этой вульгарной девицы, которая даже перед камерами не может вести себя прилично. Только выскочив в коридор, Рината поняла, что кроме нижнего белья на ней ничего нет. Красивое бельё, кружевное, чёрное. Как раз Крылову на радость. Обойдётся! Вернулась, надела свой халат и снова посмотрела на распахнутую дверь, а потом – на голубую шёлковую тряпку в руках. Если она сейчас пойдет к Крылову и сунет этот халат ему в нос, спокойно ночь не закончится. Но Господи, как же противно… Одно дело – со стороны видеть, как на него вешаются бабы, как ужом возле него вьётся Максакова, другое – прикасаться к дерьму, в которое он превратил свою жизнь. Рината разжала пальцы, халат выскользнул из её руки и упал к ногам. Нет, она не доставит Крылову такого удовольствия, не поведется на его провокацию. Нет. Принять душ и лечь спать. Рина бросила взгляд в сторону ванной и брезгливо поморщилась. Нет. И без душа обойдется, только зубы почистит. А завтра выдраит всю ванную. Посмотрела на постель и поджала губы. Просить у Крылова постельное белье она не пойдет, а это значит, что сегодняшнюю ночь ей придется спать на покрывале. Можно его перевернуть. Рината подошла к ведущей в коридор двери, захлопнула её и снова осмотрелась. Спать в комнате, где точно была другая женщина – неприятно. Но спать в постели Крылова, где он спал с другими женщинами – неприятно вдвойне.

Едва Рината провалилась в беспокойный сон, её снова что-то разбудило. Распахнув глаза, она прислушалась. Нет, не показалось – за дверью действительно слышались шаги. Она дёрнулась, чтобы встать, но тут дверь резко открылась, и на пороге появился Крылов. Включил свет и как-то странно посмотрел, а потом двинулся в сторону постели.

– Ты что тут делаешь? – настороженно спросила Рина, подтягивая ноги и садясь.

На мгновение остановившись, Игорь смерил её горящим похотливым взглядом и сделал ещё один шаг.

– Это моя квартира, и комната эта тоже моя, – хрипловато произнес он и, поравнявшись с постелью, попытался схватить Ринату за руку. Та, быстро смекнув что к чему, метнулась к другой половине и ловко спрыгнула на пол.

– Я могу уйти!

– Не можешь, – он мотнул головой. Короткие пряди его светлых волос разметались в беспорядке. В глазах полыхало пламя, с губ не сходила жесткая едкая улыбка. – Ты тоже моя. Ты моя жена, Рината. И эту ночь ты проведешь со мной, – обогнув кровать, он успел-таки схватить Рину, пока та снова не ускользнула.

– Иди к черту! – прошипела она, безуспешно пытаясь высвободиться. – Что ты? Изнасилуешь меня?

– Если понадобится.

Лицо её опалило его горячее дыхание с примесью алкоголя.

– Ты пьян, Игорь, – Рина попыталась успокоиться. Нужно было привести его в чувство, а если так продолжится дальше, оба они заведутся ещё больше. – Приди в себя!

– Я в себе, Бердникова! – заговорил он, сжимая её запястье сильнее. – Разве только тебе можно приходить ко мне в номер и… что ты там говорила в Корее? Требовать свой приз? Сегодня ты – мой приз! Я выиграл тебя! Я отобрал тебя у этого проклятого Демаре! Ты мой выигрыш, Рината. Считай, что я предъявляю на него свои права.