Пленение

Я в нетерпении расстегнула брюки и раздвинула ноги. На этот раз я представляла его на стуле в конце кровати. Он мог бы видеть меня, всю меня и просто молчаливо рассматривать. Возможно, на нем был бы надет костюм, молния на брюках была бы расстегнута и открыта, и он поглаживал бы себя...

Иии... это случилось. Я кончила. Я уткнулась лицом в подушку, чтобы не закричать. Если бы я продолжила фантазировать, то предусмотрела бы, что воображаемый Мартин тоже достиг бы освобождения и удерживал бы мой взгляд, когда мы бы вместе кончали.

Я пришла в себя относительно быстро, произошедшее оставило меня вымотанной, но неудовлетворенной. Я убрала руки от своего тела и отвернулась от двери. Потом натянула рубашку, застегивая, поджала колени к груди и уставилась в окно с видом на Центральный парк, на высокие здания с их мерцающими вдалеке огнями.

Холодный комок из пустоты поселился в моем животе. Я наконец-то поняла, почему Абрам пытался заставить меня обдумать вариант с парнем для отвлечения.

Горячее тело. Мягкие прикосновения. Нежный поцелуй и шепот. Это все имело значение. Правда, они бы не заполнили пустоту, но смягчили бы боль от падения.

Мой подбородок задрожал, и я постаралась дышать нормально. Глаза щипало. Я боролась с желанием заплакать, яростно кусая нижнюю губу, сосредоточившись на добровольной боли, которую я причиняла своими зубами, а не на зияющей дыре в моей груди, которая так и не подавала признаков заживления.

Но потом я вздрогнула и напряглась, потому что услышала безошибочный звук открывающейся двери в мою спальню. Я затаила дыхание и крепко зажмурилась, слава Богу, что сейчас я была не лицом к окну.

— Кэйтлин? — прошептал он. Мурашки побежали по моей коже от звука его голоса, но я не ответила.

Черт, я не могла дышать. Я не хотела, чтобы он видел меня. Я была уверена, как только он увидел бы мое лицо и переднюю часть моей одежды, он понял бы, чем я тут занималась. Я не хотела, чтобы он знал. Если он посмотрел бы в мои глаза, то узнал бы, что я всё еще сходила с ума по нему. И если был хоть малюсенький шанс, что он посмотрел на меня с жалостью, я не хотела этого видеть.

Поэтому я ничего не сказала.

Я почувствовала, что он подошел ближе. Он нависал над краем кровати. Мартин поставил что-то на прикроватный столик... звук был словно от стакана. Сердце стучало в ушах, и я зациклилась на этом, игнорируя желание повернуться к нему и выставить себя дурочкой, рассказать ему, что мне было все равно, даже если он меня не любил. Я любила его. Я хотела его. Я нуждалась...

Я настолько сильно сосредоточилась, что вздрогнула от удивления, когда ощутила одеяло, мягко укрывающее мои плечи. Мои веки автоматически испуганно открылись, и я увидела Мартина, стоящего передо мной и накрывающего одеялом из шкафа.

— Засыпай. — Он снова прошептал это, внимательно проследив очертания одеяла, наверное, чтобы убедиться, что я была полностью накрыта.

Но потом его глаза переместились к моим, и наши взгляды столкнулись, или, по крайней мере, это ощущалось так для меня, словно лобовое столкновение. Он замедлился и остановился. Он выглядел удивленным.

— Что, — начал он и замолчал, потом пристально посмотрел на меня. Он казался смущенным от того, что увидел. — Ты всё ещё злишься на меня из-за Уиллиса?

Я покачала головой.

— Нет. Просто устала. — Мой голос был грубым, сбивчивым.

Он нахмурился, слегка подняв подбородок, и я могла сказать, что он мне не поверил. Его глаза скользили по моему телу, которое теперь было накрыто одеялом, и хмурились с явным подозрением.

— Что ты делала...

Я прокашлялась, прерывая его.

— Я устала. Спокойной ночи, Мартин.

Я уткнулась головой в подушку, мои волосы обеспечили скрывающую завесу. Особенно прямо сейчас, при виде на него, все стало сложнее, болезненней.

Он ушел не сразу. Прошло несколько секунд, мое сердце с каждым мгновением поднималось все выше к горлу. Но потом я услышала, что он ушел: его шаги по деревянному полу, мягкий щелчок двери.

И впервые за последние несколько месяцев я заплакала. 

* * * 

Я дождалась, пока не услышала, что дверь в комнату Мартина закрылась. Ещё через десять минут я обмоталась полотенцем и прошла на цыпочках в ванную. Мое лицо было красное и покрыто пятнами, а глаза зудели от странного приступа слез. Нахождение под горячими струями душа сотворило чудеса с моим душевным спокойствием. Мне потребовалось время, чтобы вымыть волосы и намылить тело, наконец-то выключив воду, я почувствовала тепло, умиротворение и гораздо больше спокойствия.

Вернувшись обратно в спальню, я быстренько переоделась в пижамные штаны для йоги, в одну из моих футболок с концертов "Death Cab for Cutie",[55] которую использовала в качестве пижамы, и носки с Авраамом Линкольном. Как раз, когда я забиралась обратно в кровать, мои ноги зацепились за что-то под ней. Я включила свет и наклонилась, чтобы посмотреть под матрас.