Пленник

– Я вас не использую, – ровным тоном политика, который беседует с докучливым журналистом, ответила Стеблина. – Я вас спонсирую, если вы не заметили и довольно щедро. Давайте так. Если бы вы ничего обо мне не знали, и Семен пришел к вам с предложением получить один процент от огромной суммы только за то, что какое-то время эта сумма полежит у вас – вы бы тоже устроили ему истерику?

– Интересно, почему он этого не сделал.

– Вам уже объяснили. Вы на вопрос ответьте.

– Я бы как минимум задумался. Кому охота мараться о грязные деньги?

Второй укол в адрес ее финансовой порядочности она тоже стерпела.

– Признайтесь, что вы так усердствуете только потому, что у вас отнимают то, что вы уже считали своим. Хотя вашим оно никогда не было.

Мы зашли на второй круг.

– Ваше предложение? – спрашиваю я.

– Другое дело, – улыбается адвокат. – Вы переведете деньги на несколько счетов, в том числе оффшорных. Часть денег пожертвуете по указанным нами реквизитам в пользу некоммерческих организаций. Вы же за благотворительность? Часть денег обналичим…

– И что дальше?

– Дальше вы получите свое вознаграждение.

– Вознаграждение? Это сколько?

– Ну, положим, один процент.

– Шутите?

– Это большая сумма.

– Я и слышать не хочу.

– Однако придется.

– Не вижу ни одного повода согласиться. Или орангутанг в соседней комнате будет угрожать мне пытками?

– Нет, зачем же, – говорит адвокат, – мы все цивилизованные люди. Мы лишь хотим получить то, что и было нашим. Просто на какое-то время оно оказалось в вашей собственности. Если вы откажетесь сотрудничать… это долгая история. Вас обвинят во всех смертных грехах: педофилия, наркомания, антигосударственная деятельность. Выяснится, что через ваш фонд отмывают деньги или спонсируют революции в арабских странах. О вас узнают много нового. Мы взломаем ваши соцсети, почту, мессенджеры. Вся переписка окажется в сети. Думаю, там найдется кое-что интересное.

Им известно об Аиде, понимаю я.

– Вами заинтересуются не только ваши поклонники, работодатели, но и силовые структуры. Это будет долгая борьба. Вы готовы к ней?

– Сколько денег вы уже потратили? – спрашивает Стеблина.

– Немного, – говорю я. – Самая крупная сумма ушла в фонд. Чуть меньше – на покупку недвижимости.

Стеблина закатывает глаза.

– Никакого воображения, – сетует она.

– Ничего страшного, – успокаивает ее адвокат. – Квартиры можно продать.

Я думаю над тем, как бы мне их прижать. Что если на самом деле привлечь к этой истории Мыловарова? Коррумпированная чиновница инсценирует свою смерть, чтобы уйти от преследования недоброжелателей. По-моему, это хит. Но где взять доказательства?

Потом я понимаю, что один процент – это действительно немалая сумма, и в принципе, если не покупать московских квартир, то мне хватит ее до конца жизни. Адвокат и Стеблина все это время молчат. Они, видимо, догадываются, что вскоре я уговорю сам себя.

Я соглашаюсь, но себе объясняю это так: нужно тянуть время. Нужно выработать план, найти слабые места, заручиться поддержкой союзников. Я уверен, что мне подвернется шанс отомстить Стеблиной, наверняка есть способ противостоять ее угрозам.

Тем временем мои счета сходят на нет. Деньги тонкими ручейками растекаются по всему свету: Кипр, Швейцария, ЮАР, США. У меня опускаются руки и подкашиваются колени. В таких условиях чинить препятствия негодяям нереально. Мне лишь остается надеяться на их порядочность, ха-ха.

– Где моя доля? – спрашиваю я адвоката, когда понимаю, что последний транш полностью опустошит мой счет.

– А как же деньги, на которые вы основали благотворительный фонд? – удивленно спрашивает он.

– Что? Эти деньги нужны для другого.

– Это уже вам решать. – Если раньше адвокат еще как-то сочувствовал моему положению, то сейчас стал окончательно безразличен.

Я плетусь за ним через холл банка, где мы только что обналичили несколько миллионов. Они еще недавно были моими. Все возвращается на круги своя, я и не знал, что это способно вызвать такую боль.

На крыльце он издевательски протягивает мне руку.

– Всего доброго, господин Стеблин, спасибо за сотрудничество.

Еще недавно мне было не занимать нахальства. Но сейчас мне нечем откупиться – во всех смыслах. Поэтому я покорно пожимаю его сухую ладонь.

– Берегите себя, – говорит он, но мы оба знаем, что эта задача осложняется донельзя.

Глава двадцать пятая

“Писатель Стеблин передумал спасать самоубийц”, – такой заголовок мелькает в обзоре прессы на сайте одного новостного агрегатора. По щелчку открывается статья, автор которой рассказывает, что с ним связался инсайдер фонда по профилактике суицида и по большому секрету сообщил, что Стеблин изъял из бюджета фонда остаток средств, пожертвованных им на его открытие. Инсайдер высказал предположение, что после этого фонд, вероятнее всего, перестанет существовать, хоть Стеблин как учредитель не выдал конкретного распоряжения по его закрытию.