Пленник времени (СИ)

Отсутствовал он недолго. Пришёл с какой-то бутылкой, поставил её на стол, рядом со светильником. Поковырялся в ящике и достал бинты. Помыл руки в тазике, что стоял в углу, возле печки, взял кинжал в руки. Отрезав кусок от бинта, обильно полил его жидкостью из бутылки и стал протирать свой острый кинжал. По запаху Генка определил, что это был спирт. Срезав на ране запёкшуюся кровь, так, чтоб из раны опять потекла кровь, начал смачивать уже другой кусок бинта. Приложил смоченный кусок к ране и начал ловко бинтовать ногу. От жгучей боли, у Генки потемнело в глазах. На следующий день, Хамид повторил промывание раны. Опухоль заметно спала.

К тому времени, когда надо было уезжать в другой кишлак, опухоль прошла. Покраснение ещё оставалось вокруг ранки, но было не таким обширным. Рана была ещё инфицирована и, доставать осколок в такой ситуации, было опасно. Генка решил пока осколок не трогать. Нога в колене, потихоньку, начала сгибаться и боль заметно поутихла.

Подошёл день отъезда. На улице было прохладно, и Хамид принёс откуда-то балахон, наподобие того, что был на нём. Генка брезгливо осмотрел балахон, но нашёл, что он довольно чистый и одел его. Усевшись поудобней на лошадь, Генка огляделся по сторонам. Определить, где он сейчас находится, было трудно. Но то, что это не долина реки Кунар, Генка был уверен.

Провожать небольшой отряд, пришёл Мустафа. На своём языке, сделал какие-то наставления Хамиду, и двум его товарищам. Затем подошёл к Кулакову и сказал: «Езжай, Инженер! Я скоро к тебе приеду! Про тебя ещё ничего не узнал. Как узнаю, так и приеду!» - повернулся и пошёл прочь.

Отряд медленно двинулся вверх по ущелью, на север, туда, где Генка видел высокие горы, выше, чем его родные горы. Склоны гор, примыкающие к высоким вершинам, были уже кое-где припорошены снегом. Генка уезжал в неизвестность. Неизвестно - куда, неизвестно - зачем, неизвестно - насколько.

Глава 12

Симаков внимательно, не перебивая, слушал седовласого Генри Кулена, или попросту говоря, Геннадия Петровича Кулакова. Наконец Кулаков сделал паузу.

- Васильич, разреши позвонить в гостиницу. Мне надо предупредить, что я на три часа позже освобожу номер, - спросил разрешение Кулаков.

- Гена! Ну, звони, куда хочешь, хоть в Америку! Чего спрашивать? Кстати, давай-ка, мы с тобой пообедаем. Ты звони, а я на кухню пошёл, посмотрю, что там у меня есть такое, чтоб приготовить быстро и вкусно, - и Симаков отправился на кухню.

- Добрый день! - сказал в трубку Кулаков, - моя фамилия Кулен, Генри Кулен. Я занимаю в вашей гостинице 2605 номер. У меня сложились обстоятельства так, что освободить свой номер я могу только в 18-00. Раньше была договорённость о том, что я освобождаю номер в 15-00. Будут ли у меня какие-нибудь проблемы с этим? - спросил Кулаков.

- Добрый день, господин Кулен! Никаких проблем у вас не будет. Ваш номер оплачен вами до 24-00. Поэтому, вы можете не беспокоиться, и освободить номер, в удобное для вас время, до 24 часов, - вежливо ответили Кулакову.

- Премного вам благодарен, - произнёс Кулаков и положил трубку.

- Гена! Пельмени есть! Будем варить? - спросил Симаков, вошедшего на кухню Кулакова, - А, в прочем, чего я спрашиваю? Конечно, будем варить. Я знаю, ты их любишь. Зинаида налепила, полный морозильник. Наверно, давно не ел пельменей?

- Два дня назад, заходил в пельменную пообедать. Попробовал, какие теперь стали делать пельмени. Вообще ничего, есть можно! Я думал, что там варят пельмени такие, как раньше, помнишь? По 70 копеек за пачку. Но было, похоже, как будто вручную пельмени лепили, а я хотел фабричных. Давай пельмени Зинаиды Владимировны, у неё они всегда были вкусные.

- Вода кипит, через 10 минут всё будет готово! Генка, а ты случайно не женился в своей Америке? - неожиданно спросил Симаков.