Пленник Зенды. Месть Руперта

Условия моей встречи с мистером Рассендиллом были подробно оговорены в письме, еще до того как он покинул Англию. Рудольф должен быть в отеле «Золотой лев» в одиннадцать вечера 15 октября, в то время как я, прибыв в город где-то между восемью и девятью того же вечера, должен буду остановиться в другом отеле, а затем, под предлогом прогулки, мне надлежит выскользнуть из гостиницы и, не привлекая внимания, прийти в «Золотой лев» к назначенному часу. Потом я передам Рудольфу письмо, получу ответ, и буду наслаждаться редким удовольствием от долгой беседы с ним. Рано утром он покинет Винтенберг, а я отправлюсь назад в Штрельзау. Я знал, что мистер Рассендилл не опоздает на встречу, и не сомневался, что смогу в точности выполнить все как задумано. Но в качестве меры предосторожности я взял недельный отпуск на случай, если непредвиденные обстоятельства задержат мое возвращение. Отметив про себя, что я сделал все как должно, я сел в поезд в довольно сносном расположении духа. Коробка лежала у меня во внутреннем кармане, а письмо – в портмоне. Мундира на мне не было, но револьвер был со мной. Хотя не было никаких причин предвидеть какие-либо затруднения, я не забывал, что письмо и коробку следует оберегать любой ценой.

Утром в купе вошел Бауэр. Он еще раз проверил, все ли на месте в моем саквояже, затем принес мне кофе и удалился. Около восьми, мы прибыли на большую станцию. До полудня больше не должно быть никаких остановок. Я видел, как Бауэр вошел в свое купе второго класса и расположился там. В этот момент мне снова вдруг пришла мысль о Ришенхайме. Мне было интересно, почему он так цепляется за безнадежную идею добиться возвращения Руперта, а также причина, по которой он покинул Штрельзау. Но я плохо спал прошлой ночью, поэтому вскоре задремал. В купе я был один и мог спать, ничего не опасаясь. Меня разбудила полуденная остановка. Я кивнул Бауэру, а затем выпил чашечку супа и отправился в телеграфную контору, собираясь послать весточку жене, – она бы не только успокоилась, но сообщила бы королеве о том, что поездка протекает благополучно. У конторы я неожиданно столкнулся с Бауэром, выходящим оттуда. Он казался испуганным нашей встречей, но объяснил, что заказал телеграммой комнаты в Винтенберге – абсолютно ненужная предосторожность, так как отель не мог быть переполнен. Я был раздосадован, поскольку не хотел привлекать внимание к моему приезду. Как бы то ни было, вред уже причинен, а упреки слуге только ухудшили бы ситуацию, так как побудили бы его задуматься о причинах такой секретности. Поэтому я ограничился кивком. Когда позднее все прояснилось, я понял, что Бауэр посылал телеграмму не только хозяину нашей гостиницы.

Перед прибытием в Винтенберг была еще одна остановка. Я высунулся из окна, чтобы оглядеться, и увидел Бауэра, стоящего у багажного вагона. Он подбежал спросить, не нужно ли мне что-нибудь. Я ответил, что ничего, но он продолжал болтать. Устав от него, я вернулся в свое купе и стал ждать отхода поезда. Мы тронулись через пять минут.

– Слава богу! – воскликнул я, откинувшись на спинку сиденья и достав сигару.

Но сигара тут же упала на пол, когда я вскочил на ноги и подбежал к окну. Ибо я увидел, как мимо вагона прошел носильщик, неся на плече чемодан, очень похожий на мой. Чемодан погрузили в багажный вагон под присмотром Бауэра, и казалось невероятным, чтобы его по ошибке доставали оттуда. Тем не менее чемодан очень напоминал мой. Но я не был уверен, а если бы и был, все равно ничего не мог уже сделать. До Винтенберга остановок больше не было, и, с багажом или нет, я должен был вечером находиться в городе.

Мы прибыли точно по расписанию. Пару минут я сидел в купе, ожидая, что Бауэр откроет дверь и заберет мой мелкий багаж. Но он не появился, поэтому я вышел из вагона. Похоже, пассажиров в поезде было мало, и они быстро исчезали пешком или в конных экипажах, ожидавших у станции. Я стоял, высматривая моего слугу и багаж. Вечер был теплый, и я бы с удовольствием избавился от саквояжа и тяжелого мехового пальто. Но ни Бауэра, ни багажа не было видно. Я оставался на месте минут пять-шесть. Проводник тоже исчез, но вскоре я заметил начальника станции, который обходил свои владения. Подойдя к нему, я спросил, не видел ли он моего слугу. Ответ был отрицательным. Багажного билета у меня не было, так как чемоданами распоряжался Бауэр, но я попросил начальника станции разрешить мне взглянуть на прибывший багаж – моих вещей среди него не оказалось. Подозреваю, что начальник станции вообще сомневался в существовании моего чемодана и слуги. Тем не менее он предположил, что Бауэр мог случайно отстать от поезда. На это я возразил, что он отстал бы без чемодана. Начальник станции признал силу моего аргумента. Теперь он мог только пожимать плечами, да разводить руками. Его доводы иссякли.