Пленники горы

В дальнем углу полутёмного коридора, из камеры № 1, он услышал крики и плач. Он догадался, что это бандитский сынок. Он вспомнил, что планировал допросить и его, однако охоты общаться с Мамишевым-младшим после всего случившегося не было никакой. Пусть парня допросит его заместитель. Тот, конечно же, расколется, и выложит всю правду, всё, что нужно для сурового приговора. Старший Мамишев сядет. И когда это произойдёт он, Фахраддин Мамедбейли, закроет тему раз и навсегда.

IX

Он поднялся к себе в кабинет. В приёмной его ожидал Муса Атагарлы. Мамедбейли почувствовал досаду. Конечно же, тот пришёл по известному поводу. Будет расспрашивать, что и как. Понять его можно: как-никак, он отец одного из пострадавших, к тому же Мамишев угрожал и его сыну. Но почему именно сегодня и именно сразу после этой безобразной сцены? Однако, он понимал, что не принять Мусу он не может. К сожалению.

До окончания школы они крепко дружили, но потом их дороги разошлись. Он решил стать юристом, а Муса, у которого голова работала лучше всех в школе – математиком. Оба поступили в университет, но встречались относительно редко. После окончания университета Фахраддин поступил в милицию, а Муса вернулся в родной городок. Сейчас они мало общаются, хотя и соседи. Что поделать: время вносит свои коррективы, они сами и их семьи на разных орбитах. Жизнь – вещь конкретная, и законы её неумолимы. Ты вынужден обозначить круг, попасть в который могут не все, даже если когда-то они числились твоими друзьями.

Жена говорит, что старший сын Атагарлы, Айдын, заглядывается на их дочку, Лейлу. Ничего страшного, дело поправимое. Во-первых, оба слишком молоды для серьёзных отношений, а во-вторых, даже если в будущем у них хватит глупости сосватать её, всегда найдётся повод отказать.

Сложнее с сыном. Похоже, жена права: Эмин слишком наивен и романтичен. Ему дружба сына с Зауром тоже не нравится. Всё тот же пресловутый круг. И, во-вторых, Атагарлы-младший – известный драчун и шалопай. Наверняка, это он подбил Эмина пойти в горы, а то, что именно он затеял ссору с браконьерами, ясно из показаний.

Они пожали друг другу руки.

– Здравствуй, сосед, – сказал Фахраддин, – проходи.

Муса закусил нижнюю губу. Неприятно, когда друг детства называет тебя соседом.

Вошла секретарша с подносом, на котором стояли чайник, графин с водой и два стаканчика-армуды6. Наверняка, она была в курсе происшедшего. Фахраддин не спеша достал из стола лекарство, положил его в рот и запил водой. Всё это время Муса терпеливо ждал.

– Догадываюсь, по какому поводу ты пришёл, – сказал наконец Фахраддин.

– Задача не сложная, если учесть, что я тебя редко беспокою.

– Что ж, наши бездельники своё дело сделали. Создали проблему. Решать её, разгребать навозную кучу, придётся мне.

– Есть трудности?

– В основном, организационные: дача показаний, очные ставки, следственный эксперимент, выступление в суде и так далее.

– Этого допустить нельзя. Подумай, какая травма для детской психики.

– Ясное дело. Конечно же, не допущу, но нарушений придётся сделать уйму. Говорю же – заварили кашу.

– Скажи, пожалуйста, – Муса задал вопрос, ради которого он, собственно, и пришёл сюда, – насколько опасен этот человек?

Фахраддин на миг задумался. Он хотел было сказать, что думает на самом деле, поделиться «планами на будущее», но вовремя спохватился.

– Опасен? Не больше, чем другие преступники.

– Я слышал, он угрожал нашим парням.

– Много ли стоят угрозы полоумного.

– Вчера мы с женой обсуждали эту проблему. Она очень боится, что бандит может навредить детям.

– Передай ей, чтобы не волновалась. Человеку, совершившему столько преступлений, светит не менее тринадцати лет, – сказал Мамедбейли, – к тому же типы, подобные ему, в колонии долго не живут: уходят на тот свет или от туберкулёза, или от удара ножом.

Последние слова Мамедбейли произнёс задумчиво, глядя перед собой отсутствующим взглядом.

Муса посмотрел на полковника, хлопнул ладонями по коленям и встал.

– Пойду, пожалуй, – сказал он, – передам твои слова жене.

Фахраддин тоже встал.

– Чаю не выпил…

– Как-нибудь в следующий раз.

– Надеюсь, по другому, более радостному поводу, – кисло улыбнулся Фахраддин.

Он проводил Мусу до двери. Они пожали друг другу руки. Муса повернулся, чтобы уйти, но Фахраддин взял его за локоть.

– Да, чуть не забыл. Ты… вот что. Поговори с сыном, а я поговорю со своим, – Мамедбейли говорил медленно, подбирая слова, – пусть меньше шляются по горам и лесам. Им, искателям приключений, через четыре года в институт поступать.

– Понял. Обязательно поговорю, – сказал Муса.

Разговор с бывшим другом детства хотя и немного успокоил его, но оставил на душе неприятный осадок. Для себя он решил, что подробности разговора сообщать жене не стоит. Особенно в той части, которая касалась ребят. Несомненно, родителям Эмина их отношения явно не по душе. Однако, пусть последнее слово будет за Мамедбейли-младшим. Ему решать, дружить им или нет. Со своим сыном повторно эту тему он обсуждать не собирается.