Пока мой друг и проводник прислушивался к чему-то, чего не мог уловить мой слух, я пытался заставить зрение работать. К моему огромному удивлению, это удавалось. Немного помигав глазами, я смог различить всего лишь в полуметре от себя светлый контур неплотно прикрытых дверей. Знакомая дверь, она вела в дот. Видеть что-то еще было не обязательно. Я помнил этот проход, довелось один раз воспользоваться. Дверь эту помнил. Добротная она, металлическая, надежная, еще и ручка на ней круглая имеется, нечто среднее между водопроводным вентилем и корабельным штурвалом. Было дело, через эту дверь я уже однажды выходил. Как тут не попытаться снова…
– Не спеши! – скорее ощутив мое движение, нежели увидев его, прошипел Димка.
Мои руки тут-таки перестали интересоваться механизмом замка. Зато сам Дима, вопреки своим же предостережениям, взялся за вентиль-штурвал и повернул его. Один оборот. Замер. Второй. Снова замер. Подтолкнул меня, мол, помогай, и мы изо всех сил потянули толстую почти полуметровой толщины металлическую плиту.
Совершенно беззвучно дверь, возраст которой стремительно приближался к вековому юбилею, приоткрылась. В образовавшуюся щель просочился удивительно яркий на фоне полнейшей тьмы луч света. Он ослепил меня и шустро умчался в темноту, заспешил озарять солнечным блеском глубины подземного царства.
Вслед за солнцем в тишину, столь же густую, как и темнота, пробрались голоса. Несколько голосов, разных, очень разных. Один грубый, хриплый, от него веяло леденящим холодом заброшенного склепа, второй визгливый, будто испуганный, третий сильный, властный. Последний, который властный, заглушил остальные. Смолкли другие голоса, остался только он, спокойный, пугающий. Он был рядом, совсем близко…
Раздался треск. Трудно сказать, что это было, скорее всего, ветка сломалась или доска треснула. Не знаю, где это произошло, не могу определить, что стало тому причиной. Да я и не пытался это выяснить. Простой до обыденности звук подействовал на меня не самым приятным образом. Я перепугался. Пожалуй, я еще сам того не понимал, не осознавал полностью, что делаю, но уже упирался плечом в дверь, намереваясь ее закрыть. Давил на нее, всем своим естеством ощущая, что те неизвестные рядом. Близко они, лишь стена нас разделяет, не слишком надежная стена, да открытая дверь. Я отчетливо представлял, как они там переговариваются, более того, решил, что они видят меня, знают обо мне. Они идут, они приближаются…
Сопротивлялась дверь, упиралась всей немалой своей массой, я чувствовал, как Дима, хлопает меня по плечу, пытаясь образумить, как он оттаскивает меня в сторону. Чувствовал я все, понимал, что приближающиеся незнакомцы, это иллюзия, подкармливаемая моими страхами, вот только ничего поделать с собой не мог. Да, по большому счету, не очень-то и старался.
Я так и не смог остановиться до тех пор, пока дверь не была закрыта, а механизм, удерживающий ее, не был завинчен до предела.
– Слушай Серега, ты, если тебя здорово напугать, горы свернуть можешь! – в Димкином голосе слышались нотки шутливого восхищения. В ответ я лишь махнул рукой, уперся руками в стену и принялся часто дышать, стараясь успокоить сердце. Он же продолжал: – Нет, но разве ты не слышал, что они снаружи, может, все еще на берегу стоят? Плеск волн, бьющихся о стены, гораздо отчетливее, да и судя по тембру…
Я попытался что-то сказать, но не смог. В горле пересохло, сердце по-прежнему продолжало бешено колотиться, не желая вернуться к нормальному ритму. Слов товарища я не слышал, мешал гул в ушах, видеть я его также не мог, пелена, которая закрыла мои глаза, с приходом яркого света, понемногу спадала, оголяя то, что было ничуть не лучше нее – абсолютную тьму.
– Ладно, это не столь важно, – согласился сам с собой Димка, – самое главное мы выяснили, точнее, я выяснил – Витька ушел. Более того, он ушел с тележкой, следовательно, с припасами. Это не может не радовать. Остается один весьма резонный вопрос, куда именно он ушел. Коридоров много, чтобы все обследовать не один километр намотать придется. Плюс всевозможные каморки, тупики и ответвления, там можно спрятаться так, что год искать будут. Тем не менее, я твердо уверен – далеко от тележки он не уйдет, следовательно, найдем ее, найдем его!
– Подожди, так ты планируешь забиться в нору, и не высовываться? – страх отступил так же внезапно, как и завладел мною.
– Да. Но это для начала, пока не разберемся, не поймем, что происходит, – Димка демонстративно покашлял. – Нет, конечно, если ты можешь предложить что-нибудь более разумное, я готов выслушать. Есть идеи?
Я пожал плечами, понимая, что этого не видно даже привыкшему к постоянной темноте диггеру, добавил:
– Никаких. Я просто уточнить хотел. Кстати, об уточнениях, как Витьку искать будем? Не кричать же на весь остров!
– Нет. Мы пойдем по следу.
– Ты хочешь сказать, что видишь его следы? – искренне удивился я. А что, подобное зрение заслуживает восхищения…