Пленники тайги

Золотов представлял себе какую ненависть должен испытывать этот человек к нему лично, особенно после того, как его пытались убить Паша и полковник, и именно это гнало миллионера в глубь тайги. Без компаса и карты он шел вперед не понимая куда, лишь бы быть подальше от этого человека, лишь бы оттянуть час неизбежной расплаты, неминуемость которой он в глубине души осознавал.

Несмотря на то, что Астахов к этому времени находился в гораздо более хорошем физическом состоянии, он так и не догнал b этот день миллионера. Порой он приближался к нему совсем близко, видел вдалике, между сухих деревьев приметную красную куртку, но никак не мог сократить это расстояние. А к вечеру они вышли в зону живой тайги.

Даже Золотов воспринял это как праздник. Зелень хвои, шум в кронах деревьев, вновь появившиеся голоса птиц — все это подняло его настроение. Вот только сил оставалось все меньше, и часто оглядываясь назад финансист все чаше и ясней видел появляющуюся на вершинах и склонах сопок фигуру охотника. На время это подстегивало Золотова, но со временем он шел все медленней и часто начал падать. Ноги отказывались идти, на одной из сопок судорога свела икру левой ноги и он со стоном покатился вниз по склону. Отлежавшись немного и помассирова ногу Золотов прошел еще немного, но вскоре понял, что ногу неизбежно сведет опять.

— Что, все?! — вслух спросил он сам себя, и сам же ответил. — Нет, не дождешься.

Он прохромал еще метров пятьдесят до громадной выскори — вывернутого огромным пластом корней упавшей ели. Там он снова перевел дух и, вытащив из кармана пистолет и передернув затвор, начал ждать охотника.

Астахов шел не спеша, он так же устал и эконимил силы, видя что расстояние сокращается, но не форсируя события. Он еще не знал что будет делать когда догонет своего столичного гостя, пока он просто прикидывал, где бы ему устроиться на ночлег. Неожиданно шум и хлопанье крыльев отвлекли его внимание от этой проблемы. Какая то птица размером с обычного рябчика метрах в пятидесяти от него снялась с дерева и перелетев не очень далеко снова уселась на большую пихту.

Приглядевшись Семен засмеялся.

— Ах ты чертушка любопытная. Грешно, конечно, но что делать, есть то хочется.

Сняв с плеча ружье Степаныча Астахов вытащил из него патроны и осмотрев их засунул обратно в магазин боезаряд с дробью. После этого он не торопясь пошел к приметной пихте. Несмотря на этот лязг и то, что охотник шел не маскируясь, птица по прежнему сидела на месте и с видимым любопытством разглядывала человека. Это была коряга, горный рябчик, птица лишенная страха. Подойдя вплотную к дереву Семен даже заколебался, стрелять ему или нет, настолько стыдно ему было убивать эту странную птицу. Опытные охотники даже не тратил на нее патронов, просто делали веревочную петлю, на палке поднимали ее вверх, а глупая птица сама засовывала голову в удавку.

Вздохнув Семен все таки поднял ружье, но прицелиться не успел. Где то совсем рядом, за вершиной сопки грянул выстрел и раздался рев разъяренного зверя.

Астахов забыв про корягу, рванулся на эти звуки. Он слышал как еще дважды сухо треснули пистолетные выстрелы, и выскочив на вершину сопки увидел внизу, метрах в тридцати, лежащую на земле бурую тушу медведя, а совсем рядом, в каком то метре, отползающего от зверя Золотова.

Финансист ждал Астахова, он не подозревал, что тот затеял игру в гляделки с корягой и когда за щитом выскори раздались шаркающие звуки шагов Золотов выскочил из укрытия и лишь поймав на мушку темно-бурую массу понял, что это совсем не тот, кого он ждал. Встретившись взглядом с меленькими, зеленоватыми глазами медведя Анатолий Егорович увидел в них opnqrn чисто человеческое изумление, но раздумывпать было некогда, и он нажал на спуск. Золотов был готов поклясться, что тяжелая пуля мощной «Беретты» лишь чиркнув по лбу звер рикошетом ушла вверх. Медведь жутко взревел и встав на дыбы двинулся на финансиста. Плохо соображая что он делает Золотов дважды выстрелил в бурую, свирепую массу и еще несколько раз судорожно нажал на спуск, не понимая что в магазине уже нет патронов, а потом попятившись зацепился ногой за корень и упа на землю.

Но и медведь упал, при этом странно, совсем по человечески застонал, и приподнявшись с глухим, утробным ревом пополз на миллионера, подволакивая парализованные задние ноги. Даже раненый он бы сумел подмять Золотова, тот замер на месте буд-то оцепенев, но сбоку грянул выстрел, и снова взревев зверь крутанулся на месте, зубами пытаясь выгрызть попавшую в бок мелкую дробь.

Чертыхнувшись Астахов отбросил в сторону помповое ружье и сорвал с плеча карабин. Зверь, развернувшись к Семену и оглушая ревом, сделал два мощных рывка, все также отталкаваясь от земли передними лапами, но хлестанул винтовочный выстрел и пуля остановила медведя в каких то пяти метрах от Астахова.