Пленница для двоих

— Вроде как, мы на имени сошлись. Не Князь.

— Почему так важно, чтобы я тебя Илюшей звала?

— Потому что мне так нравится.

Фыркаю, но в горле застревают колкие слова. Давят, шестеренки запуская. Мне кажется, хоть глупость, что дело в другом. Не потому, что Князь привык получать, что хочет. А именно моё обращение нравится, будто не просто имя произношу.

— Тис, — Князь на соседний стул усаживается, перед этим меня разворачивая так, чтобы на него смотрела. — Если не хочешь ночевать в спальне после всего, что было — иди ко мне спать. Без меня. В плане, я найду где перекантоваться.

— Спасибо, Илюш. Но… Спи на своей кровати, я не претендую. Не в месте дело.

— А в чем? Опять кошмары снятся? Разве ты не знаешь — я всё решить могу, любые проблемы.

— Силы прибереги, решала.

И снова повторяется всё. Мы втроем на кухне. Миха на дверной косяк облокотился и смотрит хмуро. Мне кажется, что воздуха не хватает. Ничего не хватает, когда они вместе и так близко.

— Киса ко мне обратится, правда?

— Знаете что? — без привычной злости спрашиваю. Устало, под себя ноги подтягивая, стараясь меньше казаться. — Вы злитесь, что я вас Михой и Князем называю. Но при этом совсем не обращаете внимания, что мне тоже неприятны ваши обращения. Они… унизительны.

— Опа, поворот. Не понял, Тис, — Миха приближается, но вместо того, чтобы сесть рядом, неожиданно, присаживает на корточки возле меня. — С чего это?

— О правда? Не «кис-кискаешь» мне в след и значит нормально? Пошло и ужасно. И твоя «лапочка», Илюш, не лучше.

— Надо было сказать, Тис.

— Я говорила! Сотню раз просила прекращать это.

— Ты не объясняла причину, Тис, — Князь крутит мой стакан в руках, делая глоток крепкого чая. — Выглядело, как очередная твоя отмашка, чтобы отвалили. Я не думал, что тебе настолько неприятно, малышка. Так подходит?

— Не надо. Это похоже на «малыха», а мне… Просто не нужно.

— Никто из нас тебя так не называл.

Миха не задает вопрос, но это звучит в его интонации. Как в глаза заглядывает, снизу-вверх. Ладони мои мягко накрывает, сжимая. Ответа ждёт, а я не могу. Это слишком много вопросов за собой повлечет. А я не уверена, что могу мужчинам рассказать.

Или стоит, чтобы окончательно открыто говорить?

— Давай, лап… Тис, мы все решим.

— Нечего решать. Всё уже решилось давно.

— Это вряд ли, если тебя кошмары мучают.

— Кошмары? — Миха сильнее руки сжимает. — С этого места подробнее, Тис. Расскажи, кто тебя так обидел.

— Мой…

Кажется, что в пропасть шагаю. И не уверена, что меня вовремя поймать смогут. Тогда сделала подобный шаг, от прошлого отказываясь. Ада помогла, собрала. А теперь — кто куски, разбитые, склеит? Ибо я не в состоянии.

— Мой муж.

Глава 39. Тиса

— Не понял, кис, какой муж? — ладони Михи сжимаются. — Прости, я постараюсь не называть тебя кисой. Но от привычки сложно избавиться. Так какой муж? С каких пор ты замужем?

— Не замужем. Уже. Вообще.

Лицо растираю, сильнее пальцами надавливая. Стараюсь себя в норму привести, мысли упорядочить. Это сложно, когда всё сумбур напоминает. Часть жизни, которую из памяти вытравить хочется.

Но не получается.

В мыслях остается, в инстинктах. Повторяю, что изменилась, но иногда себе напоминаю ту же девчонку потерянную, какой попала к Аде. Несчастная и разбитая. А теперь снова на тех же граблях танцую.

Миха и Князь ничем от Влада не отличаются. И при этом совсем другие. И как с этим быть — я представления не имею. Пустота вместо ответов и решений.

— Тис, пошли, в гостиной переговорим. Там мягкий диван и тепло. Лучше, чем на кухне толпиться.

Без особого желания комнату меняю. Зато это возможность оттянуть разговор, ответы заранее продумать. Словно на допросе у следователя, как несколько лет назад. Когда каждое слово должно было быть отточенным, правильным.

Ада за ниточки дёргала, положение своё использовала. Но ведь и у неё не вся власть в руках была. Так, пару знакомых в органах, которые помочь должны были. И пару знакомых по другую сторону закона, которые оградить от Влада помогли. Сделать так, чтобы не приближался и не звонил больше.

Да только теперь опасалась, что это проблемами лишними обернётся. Если судьба снова нас сведёт, мужчина за всё со мной поквитается. Уже мстит, из снов не убираясь.

— Мне было восемнадцать, я была наивной и влюблённой, — мужчины напротив устраиваются, внимательно слушая. — И как всем девочкам, мне понравился не самый хороший мальчик. Да это и вся история.

— Не все плохие мальчики появляются в кошмарах, Тис. Он тебя обидел?

— Я сама себя обидела, когда с ним связалась.

— Тис, если у тебя проблемы, мы решим.

— Переуступка долга не интересует.

— За кого ты нас принимаешь, кис? То есть, Тис. Мы решим без всяких условий. Просто чтобы тебя отпустило и ничего не беспокоило.

Я улыбаюсь, хотя мне совсем не весело. Но эта забота приятна, пустяк, а тепло в груди отзывается. И тем, как Миха обрывает себя, обращение меняя. Плохо получается, но действия больше говорят. Меня услышали, хоть в чём-то.