Пленница. Родишь мне ребёнка

Я не шевелилась. Смотрела на него, возвышающегося на фоне цветущего алым куста и не чувствовала ни ног, ни рук.

Он кивнул, и рядом нарисовался охранник.

— Не трогайте меня! — попробовала оттолкнуть, как только он поволок меня к выходу.

Впилась ногтями, упёрлась. Рычала, пыталась оцарапать его, но он вытащил меня, как котёнка и буквально вышвырнул из машины прямо в руки Захару.

Он схватил меня за волосы и заставил поднять голову.

— Ещё раз выкинешь нечто подобное, посажу тебя на цепь, — сказал неожиданно спокойно и отпустил.

Показал на дверь и дождался, когда я зайду, только потом прошёл следом. На кухонном столе стоял включённый ноутбук. На экране четыре прямоугольника — трансляция с камер наблюдения. Одна из них стояла в моей комнате, ещё две были направленны на главный и чёрный входы, четвёртая — на мою ванную. Я так и застыла напротив стола.

Захар налил кофе из турки и поставил рядом с ноутбуком. Там же уже стояло блюдце с нарезанным ломтиком лимоном и несколькими большими кубиками тростникового сахара.

— Значит, вы следите за мной? — спросила, кое-как отведя взгляд от экрана. — Что вы хотите, Захар? Неужели вы не понимаете, что это… — покачала головой. — Это маразм какой-то! Вы же не сумасшедший.

— Вчера ты не была в этом уверена.

— Если бы вы были психом, не заработали бы на этот дом. Давайте поговорим.

— Мне не о чем с тобой разговаривать.

Он был настолько спокоен, что проще, казалось, достучаться до стены. И всё-таки я должна была добраться до его рассудка.

— Вы знали, что я попытаюсь сбежать? — махнула на компьютер. — Так?

— Догадывался, — сказал сдержанно, но на скулах выступили желваки.

Он был напряжён и сдержан — слишком сдержан. Я вдруг почувствовала себя ланью перед готовящимся к прыжку хищником. Захотелось отойти подальше.

— Мой брат…

— Что твой брат? Где он? Как, кстати, у него дела с канатной дорогой, которую он решил перезапустить? Опасная штука, верно? Раз… — он сделал шаг.

Я всё-таки попятилась.

— Вы не посмеете…

— Что не посмею? — спросил вкрадчиво.

Я не успела ничего понять, как он схватил меня за шею и впечатал в стену. Склонился так низко, что я почувствовала на лице его дыхание. Пальцы сжались сильнее.

— Ещё раз ты сделаешь что-то не так, разговор будет другим, — всё тот же вкрадчивый голос.

Хватка на шее ослабла, но руку он не убрал — большим пальцем поглаживал меня по горлу, вторая его ладонь лежала на моём бедре.

— Случиться может всё, что угодно, Вика. Абсолютно всё. А в горах, так и подавно, — снова провёл пальцем по шее. — Сход лавины, неполадки в технике, обрыв троса… Роман, конечно, хорошо подготовлен, но что, если на дорогу сойдет сель? Или камнепад? Как тебе?

Он скомкал моё платье, рванул меня на себя, и я влетела ему в грудь. Оттолкнула его.

— Ненавижу тебя, скотина! Ты… Ты не тронешь его!

— Это зависит исключительно от тебя.

Он небрежно похлопал меня по щеке. Глядя в глаза провёл пальцами по шее, по ключицами и вороту платья. Опустил руку ниже и сквозь ткань обрисовал сосок. На губах его была жёсткая усмешка. Меня колотило, но, что хуже всего, подгибались ноги, а внизу живота зарождалось желание, которого я не хотела. Оно пугало меня так же сильно, как и мужчина, его вызвавший.

— Ненавижу, — процедила сквозь зубы.

Его рука опустилась ещё ниже. Он вдруг задрал подол моего платья и резко сдвинул трусики. С нажимом провёл между ног.

— Да? — растёр влагу между пальцев.

Я готова была умереть от ярости, от бессилия и стыда. Губы Захара искривились ещё сильнее. Он вытер пальцы о моё платье и отступил. Смерил меня взглядом.

— Приведи себя в порядок, — сказал жёстко. — От тебя воняет продуктовым фургоном. — Вымой волосы и уложи. У меня нет желания трахать пугало.

— Иди к чёрту, ублюдок!

Я вскрикнула от боли. Губы обожгло — удар был не сильным, но хлёстким. Приложила пальцы к губам.

— Следи за языком. — Взял мою руку и убрал от лица. Мягко погладил губы. — У тебя в комнате есть всё, что нужно. Прими ванную. Мне нравятся цветы. Розы. Добавь в воду пену. И делай это каждый день, Виктория. Виктория… — повторил, растягивая. Усмехнулся уголком губ. — Как думаешь, если к розам добавить немного клубники, будет хорошо?

Я сжала зубы, чтобы снова не послать его. А он опять задрал подол моего платья и провёл пальцами по плоти. Но теперь поднёс их к лицу и вдохнул, а потом стремительно вышел из кухни. Так быстро, что я не успела сделать вдох.

Оперлась о стену и, обессиленная, осмотрела кухню.

О том, что Захар был здесь, напоминала только чашка на столе и ноутбук. И ещё пылающие губы, влажные трусики и предательская, абсолютно необъяснимая дрожь.

Глава 4

Попытаться достучаться до здравого смысла Захара — единственное, что я могла сделать. Он был слишком опасен, чтобы игнорировать его угрозы. Рисковать жизнью брата я не имела права. Достаточно того, что он сам не раз рисковал ею.

— Да уж, — неутешительно вздохнула, разглядывая себя в зеркале.

Платье измялось, сама, как моль. Говорят, чтобы отделаться от маньяка, надо вызвать у него отвращение. Может, если я перестану мыться и чистить зубы, «хозяин» от меня отстанет?

— Вряд ли.