Плесень

Алекс отложил книгу и закрыл глаза.

— Странно, — подумал он, — почему я сам никогда не задавал себе этот вопрос так чётко и ясно? Вся жизнь была заполнена напряжённой работой, текущими проблемами и заботами, и некогда было остановиться и задуматься о самом главном. А ведь именно ответ на этот вопрос и должен определять стратегию жизни. Направление поиска и точку приложения сил. Тем ли делом я занимался все эти годы?

И ведь события были так плотно упакованы, что и времени ни на что другое не оставалось. Нет, вроде я всё делал правильно, и упрекнуть мне себя не в чем. Случись прожить эти последние несколько лет опять, я, не задумываясь, принял бы те же решения. У меня просто не было выбора. И совесть моя чиста.

Значит, надо было пройти через всё и попасть сюда, в это дикое место, чтобы, наконец, задуматься. А зачем жили те дикари, которые сейчас лежат парализованные на земле вокруг нашего купола? Удивительно, почему я подумал о них в прошедшем времени? Они ведь ещё не мёртвые.

* * *

Громкий стук в дверь заставил Алекса открыть глаза.

— Эй, док, давай на выход, — прогудел голос Эндрю за дверью, — вертолёты уже приземлились.

Наскоро сполоснув рот дезинфицирующей жидкостью, Алекс выскочил в коридор. Дверь наружу была открыта. Выскочив вслед за могучей фигурой Эндрю на открытую поляну перед куполом, Алекс зажмурился от ярких косых лучей утреннего солнца. К ним уже направлялся упругой походкой выпрыгнувший из ближайшего вертолёта Франк Фергюсон. Поздоровавшись со всеми за руку, Франк обратился к Алексу:

— Прошу вас, док, оценить состояние каждого из транспортируемых перед погрузкой в вертолёты. Боюсь, что для некоторых из них даже малая доза нервнопаралитического препарата могла оказаться чрезмерной из-за недостаточной массы тела. Кое-кто из них может оказаться совсем карликом.

Кроме того, не исключено, что среди них могут быть совсем ещё дети. Эти могут быть уже в коме, так что надо будет ввести им противоядие, которое, кстати, возьмёте у пилота моей машины. А вы, ребята, — Франк обратился к остальным, — давайте, по грибы. Пеленгаторы у всех? Никто не забыл? Тогда вперёд.

Тела парализованных бандитов, невидимые в высокой траве, легко обнаруживались по отражённому сигналу маячков, которыми были снабжены все шмели. Ужалив свою жертву, шмель оставался на ней до тех пор, пока она не будет найдена, сообщая заодно остальным шмелям, что это тело уже обезврежено.

Франк не ошибся. Четверо из разложенных рядами на земле перед вертолётами тел оказались детьми в возрасте от семи до двенадцати лет. Они уже потеряли сознание, и зрачки их не реагировали даже на яркий солнечный свет. Противоядие минут за пятнадцать вернуло их к жизни, хотя координация движений у них ещё не восстановилась.

* * *

— Эй, док, — позвал Алекса пилот первого вертолёта, здоровенный малый под два метра ростом и объёмом грудной клетки как у гориллы-самца, — не хочешь со мной прогуляться? Там, — он указал направление рукой, — подальше от остальных, ещё трое, похоже, отдыхают. Пойдём, поможешь притащить. А то мне одному два раза тащиться лень.

— Пойдём, — пожал плечами Алекс.

Двоих они отыскали легко. Здоровяк подхватил одного на плечо, а второго подмышку.

— Вон там, в траве должен быть третий, — верзила кивком показал Алексу где. — Хватай его и возвращайся.

Сделав несколько шагов в указанном направлении Алекс вздрогнул и остановился как вкопанный. Тело бандита было покрыто шевелящейся коричневой массой. Обитатели видневшегося невдалеке громадного муравейника активно пополняли запасы пищи на ближайшее будущее. Во рту и в пустых уже глазницах парализованного бандита кишели маленькие прожорливые хищники. Человек был ещё жив и время от времени слабо стонал.

— Ну, что там у тебя? — спросил подошедший сзади пилот. — О, этот уже не жилец. Ладно, оставь его, пошли назад.

— Слушай, — обернулся к пилоту Алекс, — нельзя же вот так его оставить, чтобы мучился. Пристрели его, что ли.

Пилот, молча опустил свою ношу на землю, вытащил из висевшей на поясе кобуры длинноствольный пистолет, снял его с предохранителя и подал его рукояткой вперёд Алексу.

— Давай, док, прояви гуманизм, — с усмешкой пробасил он.

Алекс машинально принял пистолет и замер в нерешительности.

— Ты чего? — вертолётчик смотрел на Алекса сверху вниз, как на ребёнка, — первый раз, что ли? Давай, мочи, да пойдём. Чего время зря терять? Или оставь его, если не можешь.

Алекс сделал шаг вперёд, приставил пистолет к голове несчастного и, зажмурившись, нажал на курок. Выстрела он почему-то не услышал. Однако пистолет резко дёрнулся у него в руке и, открыв глаза, он увидел, что верхняя половина черепа у лежавшего отсутствовала, а мозги были разбрызганы по траве в радиусе около метра. Высокие ботинки на ногах Алекса тоже в кровавых ошметках. Несмотря на многолетний врачебный опыт доктора замутило.

— Молодец, — похвалил громила-пилот, — давай сюда пушку и пошли.

Засунув пистолет обратно в кобуру, он легко подхватил свою ношу и беззаботно насвистывая незатейливый мотивчик, зашагал обратно. Алекс шёл следом, слегка пошатываясь.