Плесень

В школе Маринку Наташа больше не видела. Недели две она не могла прийти в себя, воспринимала окружающее как в тумане. Мастурбировать не получалось. Как только она пыталась вспомнить фотографии красивой девочки из журнала, перед глазами вставали страшные сцены в гараже: холодные глаза хулигана-садиста, принуждающего её к оральному сексу, а потом он, скорчившийся на земле с залитым кровью лицом и с отрезанным ухом во рту. Засыпала она с трудом, и во сне её продолжали мучить кошмары. Бабушкин подарок Наташа больше не надевала, чтобы не привлекать к себе внимание. Она опять превратилась в серенькую мышку, на которую окружающие не обращали внимания.

Однажды, выходя из школы после уроков, Наташа увидела Марину, махавшую ей рукой с противоположной стороны улицы. Странно, но Наташа обрадовалась ей как старой подруге.

— Ну, как ты? — спросила Наташа, перебежав через проезжую часть и оказавшись в Маринкиных объятиях.

— Ой, классно, — заверещала сияющая Маринка. — Мне столько красивых вещей накупили, с ума сойти можно! Пойдём ко мне, покажу. Здесь совсем недалеко, минут десять пешком.

Зная, что мать вернётся лишь поздно ночью, Наташа согласилась.

— Ты представляешь, — ни на минуту не умолкала Маринка, — у меня теперь свой счёт в банке, только я пока оттуда деньги брать не могу, пока мне четырнадцать не исполнится. А мне и не надо, мне Рысь и так даёт денег, если мне чего-нибудь хочется, сверх того, что я зарабатываю. Ты знаешь, он честный! И добрый. Он только кажется страшным, а так — справедливый.

А со мной на одной лестничной площадке ещё одна девочка живёт, которая на него работает, Света. Ей уже почти четырнадцать. Красивая — обалдеть, с вот такими сиськами! А в третьей квартире — охрана. На всякий случай. Мы со Светой их в любой момент по звонку вызвать можем. У нас в каждой комнате по несколько кнопок в разных местах. Если что, нажму, они тут как тут.

— Ну и что, — боязливо спросила Наташа, — приходилось нажимать?

— Нет, что ты! К нам мужчины приходят всё такие приличные, вежливые. Я не знаю, как там у Светки, а со мной они всё в разные игры играют, одевают по всякому, целуют. А некоторые так просят их плёткой отстегать, сильно, на самом деле, не понарошку. Ой, я тебе сейчас столько интересного покажу!

Маринка трещала, не умолкая, пока девочки не дошли до нужного парадного и поднялись на третий этаж. Маринка открыла дверь своим ключом и пропустила Наташу вперёд.

— Ой, а к тебе никто вдруг не придёт? — с опаской спросила Наташа.

— Нет, я до вечера сегодня свободная, — ответила Маринка, снимая пальто.

— Да ты раздевайся, проходи.

Наташа повесила своё старенькое осеннее пальтишко рядом с красивым новым Маринкиным и прошла из маленькой полутёмной прихожей в комнату. У стены справа стояла большая чисто застеленная кровать, напротив, у левой стены, высокий шкаф с зеркальными дверцами. В глубине комнаты, у окна — комод с выдвижными ящиками, а с другой стороны окна — трельяж с вращающимся стульчиком перед ним. Между трельяжем и кроватью — дверь.

— Там ванная, — пояснила Марина. — Смотри, какие у меня наряды, это мне всё Света помогала выбирать, и ещё одна женщина. Она нас со Светой всяким штучкам учит. — Марина хихикнула. — Ну, Светка-то уже сама всё умеет — будь здоров. Она этим уже три года занимается. Говорит, когда начинала, у неё совсем сисек не было, как у меня. А сейчас — знаешь какие? Во!

Продолжая болтать, Марина открыла шкаф и стала показывать Наташе платья.

— Вот, смотри, коротенькое, и такое, как совсем маленькие девочки носят, лет в пять. Только размером побольше. Из под него трусики на попке чуть-чуть видно, мне очень идёт! А вот это вязаное, всё в облипочку, его хорошо с чулочками и поясочком одевать. Мужики, ну просто с ума сходят.

А знаешь, мне так приятно, они, каждый, только посмотрят на меня, у них уже всё торчит, в брюках не помещается. А я прохожу мимо, случайно как будто поглажу ладошкой, они чуть сразу не кончают. И, знаешь, они не только за тем приходят, чтобы я им удовольствие доставляла. Они и меня всегда ласкают, целуют, и даже лижут письку, так приятно, я просто с ума схожу, прямо каждые две минуты кончаю. Я раньше сама себя пальчиком ласкала, но это не так приятно было. А ты уже кончала когда-нибудь? Знаешь, что это такое?

— Да, — кивнула Наташа, — только после того раза, в гараже, не могу больше. Хочется о чём-нибудь приятном подумать, а перед глазами сразу этот — с отрезанным ухом, бррр! — Наташу аж передёрнуло.

— Ой, глупенькая, — Марина подошла к подружке и обняла её. — Давно уж забыть пора. Не будешь же ты всю жизнь эту гадость вспоминать.

— Не получается, — у Наташи на глаза навернулись слёзы.