Пляска между ударами сердца

– Отпустить?! – поразился он. – Ну, не-э-эт! Я не для того валялся месяц в лазарете. Не для того завербовался на это сраное задание, проходил ускоренный курс в учебке, чтоб, когда дело сделано, тебя отпустить, Фло! Нет! Мы с тобой возвращаемся домой! И я наконец спрошу с тебя все, что ты мне задолжала! А задолжала ты мне очень… о-о-очень прилично! Начиная с наркотиков и заканчивая моей Лией.

– Лией? – бессмысленно повторила я.

Хайдер взревел:

– МОЕЙ Лией! Ты убила ее!!! Ту, что я полюбил сильнее, чем тебя! Ту, что вылечила меня от болезни под названием «графиня Келерой»! И снова ты, Фло… ворвалась в мою жизнь и все разрушила! И за это ответишь! Я сделаю тебя своей. И никогда не отпущу! Теперь все будет по-моему!

Если и теплилась еще крошечная надежда, что он просто возбужден битвой и спал лишь с Максовой сестрой, не способной из-за своего рорского происхождения подключить его к ментальной сети, то сейчас она растаяла окончательно. Мэтт вступал в интимные отношения не только с Лией.

– Ты… свихнулся, Хайдер… мне… жаль… – Едва-едва удавалось удерживать концентрацию, не отключиться снова, поэтому и думала я с задержками, а говорила еще медленнее. Но не сказать не могла. Должна была. – Ты… знаешь… я… сильно виновата… перед тобой… Мне… не следовало тогда… травить тебя… тем порошком. Я… действовала бездумно… Мне нет оправдания… И я не прошу простить… Потому что… прощения мне тоже нет… Но, Мэтт… Зачем ты подался к террористкам? Зачем с ними?..

– Я ни к кому не подался! – рыкнул он. – Я строго следовал плану и приказу руководства!

– Э…

Они… отправили его на смерть. Не ведали, что творили…

Повозка остановилась посреди поляны, окруженной все теми же елями. Мэтт спрыгнул в высокую траву и бросил с издевкой:

– Жди! Никуда не уходи!

Ждать? Я не могла ждать. Мне надо к Тиру. Казалось критически важным добраться до него… до заката. Иначе… Я чувствовала… Иначе случится что-то очень плохое. Нельзя! Нельзя здесь находиться! Надо в лагерь… скорей… Но стоит сделать лишнее движение, и дурман снова вырубит меня. И тогда точно конец… Я не могла так рисковать, поэтому плюнула на гордость.

– Послушай… отпусти меня, прошу… Меня… все равно найдут… А тебя убьют… Я… уже не принадлежу… твоему миру… И не хочу возвращаться…

– Брехня! – Он накинул на себя куртку. – Этот лысый хрен промыл тебе мозги. Я многое про него слыхал. Он мастер подобных штучек. Твое место в Регесторе. Со мной!

– Нет-нет… Мэтт… Услышь меня… пожалуйста… Той Фло, что ты знал… больше не существует… Я теперь… другая… Империя тесна… для меня… И я люблю Тира… Хочу быть с ним… до конца… Я выбрала… понимаешь? Моя судьба… здесь… И как бы ты ни старался… Ты не сможешь… принудить меня… Я не полюблю… никого другого…

– Полюбите, Флориан, полюбите, не беспокойтесь, – перебил меня еще один насмешливый голос. – Не великое это дело.

Возле повозки возник… лорд Аливер собственной персоной.

О… вот и руководство пожаловало.

– Вы… – констатировала я, ничему не удивляясь.

В моем обдолбанном умишке один осколок мозаики подполз к другому, и после некоторой пробуксовки они сложились в картинку.

Лекс, одетый в осеннее пальто регесторского фасона, едва ли не пританцовывал на месте от возбуждения. Белесые глазки лучились торжеством, губы растягивала глумливая улыбочка.

– Поздравляю, Флориан! Милая моя, это, несомненно, успех! Феноменальный успех! Какое везение, что вы в сознании и я могу лично выразить свою признательность! – слащаво затараторил он.

– Какой… еще… успех…

Степень паршивости ситуации зашкаливала.