Пляска между ударами сердца

– Я… – теперь язык едва ворочался, – я… всех подвела. Тебя… И девочек тоже… Я всегда всех подвожу… И родителей… и учителей… и… остальных. Хочу как правильно… как справедливо, а потом… они начинают меня ненавидеть.

Отекшие синяки на скулах, широкие порезы на черепе, запеченная ожогами борода. Никто бы не признал в этом истерзанном воине прежнего красавца-командующего.

Никто, кроме тех, кому довелось смотреть ему в глаза. Несгибаемое самообладание, почти нечеловеческое спокойствие, которыми те лучились, неповторимы. Тир подался ближе, позволяя мне проникнуться своей убежденностью.

– Может быть, весь мир и ненавидит тебя, Флориан, но не я. Только не я. Никогда.

Я зажмурилась. Не хотела, чтобы он сразу прочитал меня. Что обожаю, восхищаюсь и… всегда мечтала… хотя бы повстречать… убедиться в возможности существования такого мужчины в реальной жизни. И вот повстречала. Значит, мир не обречен. Кому-то повезет. И этого достаточно. А я… Нет, не хочу с этим разбираться. И ни к чему сейчас. И устала. Просто прижмусь к нему, послушаю, как его сердце разделяет вечность на моменты. Расслаблюсь возле моей твердыни.

Но, к сожалению, вечность эта длилась совсем недолго.

– Простите… Я не уверена, что у нас много времени. – Карла смущенно указала на Лию.

Да… Время – непозволительная роскошь.

– Что со мной… произошло?

– Твой разум пытались подчинить, – буднично отозвался Тир. – Но не смогли. Поэтому тебе плохо.

– Птички?

– Верно. – Он крепче прижал меня к себе. – Наша природная токсичность защищает сознание наших женщин от внешнего воздействия. А тебя защищает моя кровь. Но ее эффект скоро закончится. – Он помедлил, пристально посмотрел на меня. – Ты должна покинуть это место.

О грань… Я едва не застонала. Мучительно возражать ему, но…

– Я не могу уйти.

– Ты должна. Вы обе невинны и под защитой Легиона.

Я упрямо мотнула головой, поглядела в сторону.

– Я дарую тебе свободу, Флориан. Полную свободу и поддержку правящего дома.

– Все равно нет.

Поздно подкупать меня.

Прекрасно понимая это, Тир глубоко вздохнул. Ему такое мое решение не нравилось. Он не хотел моей смерти, и от этого светлело на душе, вот только решение уже принято.

Пересилив себя, оторвалась от командующего, уставилась на Карлу.

– Почему… ты здесь? Ты вывела… детей?

– Фло, у нас возникли… хм… проблемы. Сначала не получалось выйти из казармы незамеченными, а потом девочки передумали уходить без тебя и Тримы.

О… бездна их всех поглоти. Идиотки…

– Как же так, Карла?

– А что я могла? Силой их тащить? И тогда я переместилась на арену. А потом сюда. И… – Она виновато потупилась. – Сожгла твои артефакты. И большие тоже. В охранниц их запустила. Извини.

Понятно…

Пришла моя очередь тяжело вздыхать. Значит, Фейли с Эльтой все еще в этом дурдоме. Я вновь посмотрела на Тира. Коснулась липкого ошейника, затем бороды. С ней он выглядел старше, суровее и просто… страшнее, а еще абсолютно бескомпромиссным. Но я все же попробую…

– Помнишь… в храме Миражей. Ты сказал… я в ответе за студенток. И я должна их спасти.

Командующий поймал мою ладонь, ощутимо сжал.

– Ты должна уйти, Флориан, – заявил твердо. – Разве еще не заметила? Это не твоя война. Ты ничем не поможешь. Ты даже не представляешь, что происходит.

– Так расскажи. Почему… все они сходят с ума?

Тир опасно прищурился.

– Это информация не для распространения. Вы обе и так увидели больше дозволенного. И вам хватит знания о том, что эти… женщины, девушки уже никогда не будут прежними. Все они находятся в зоне поражения. Их разум травмирован. Ты, Флориан, более не ответственна за них. Легион все сделает сам. В этом и состоит наша главная миссия – любой ценой ликвидировать подобную угрозу.

Ликвидировать…

– Хочешь сказать… их всех убьют? – Задавая вопрос, я уже знала ответ. Зачем спросила?..

Командующий коротко кивнул.

Нет… нет… Не желаю. Но гудящая голова, на мое несчастье, уже начала мыслить, и я ужаснулась:

– И детей?! Но Тир! Там же совсем крошечные дети! Они… Им плохо! Эльта резала себе вены, Фейли… Неужели и их?!

Окровавленные губы поджались.

– Чем они младше, тем сильнее сопротивляются вмешательству. Нет, Флориан. Детей мы не убьем. Их убьют сами птички – это отличный способ сломить сомневающихся. Поэтому, пока есть время, детей лучше вывести отсюда.

– А как же остальные? Их сестра, близняшки, Митра? Я ведь видела, Тир! Митра… она борется, она пытается!

Мое возмущение не покоробило его терпения.

– Митра – воленстирка по крови, такое воздействие не пройдет для нее бесследно.

– Но ведь они не понимают, что с ними происходит! Скажи! Ведь их можно спасти?! Скажи мне! Я… Меня же ты спас!

– Флориан, ты не воленстирка. И ты под моим покровительством.

– Ответь прямо! Можно или нет?!

Ведь если нельзя, то легко сказать нет, не так ли?! Я затаила дыхание, с надеждой всматривалась в его глаза, но не могла прочесть там ничего, кроме темной грусти.